Странная любовь поверженного бога

[Солнечная кошка Ликс]

Автор: Lixsurr
Бэта: Rikomono
Предупреждения: слэш
Саммари: О любви большой и чистой, о дворцовом перевороте и упрямом боге Та-Кемета

Любовь к тебе вошла мне в плоть и в кровь
И с ними, как вино с водой, смешалась,
Как с пряною приправой – померанец
Иль с молоком – душистый мёд.

Перевод с древнеегипетского А. Ахматовой и В. Потаповой.

Ладья миллионов лет стремительно поднималась из загробного мира. Непроглядная и, казалось, всесильная тьма покорно отступала, уползая от лиловых, теснящих её лучей. То был сигнал к началу. Ещё до того, как ладья великого бога Ра поднимется над миром, во дворце всё будет иначе. Поздно сожалеть о затеянном, сигнал дан, и да свершится то, что должно свершиться.
Раемиби видел восход, но видел не своими глазами. Он ощутил его парящей над комплексом дворца душой Би, увидел глазами птиц и животных, глазами встречающих Ра людей. Он видел множество светильников, озаряющих стены дворца – совсем скоро в них не будет необходимости. Он видел стражников маджаев – всех, всех – в каждом закоулке, у каждой двери. Многие из них не ожидали от этого дня ничего кроме скуки. Раемиби ощутил эту скуку – ленивую, накопившуюся за годы однообразной службы. Сегодняшний день другой, но, слава богам, это известно только участникам заговора.
Би Раемиби искала признаки опасного беспокойства, но находила лишь пустяки: злость двух молоденьких подравшихся из-за симпатичного стражника рабынь, обеспокоенность нескольких чиновников государственными делами и своими и чужими взятками, волнение следящих за светильниками рабов, обида пары отвергнутых Пер-аа наложниц, отвращение понуро сидящей в спальне молодой иноземной принцессы, наречённой жрецами Хатхориити. Намного сильнее всех беспокойств – волнение заговорщиков. Бросив высокий наблюдательный пост, Би Раемиби спустился в тайную комнату, которую словно тигр клетку быстрым напряжённым шагом измерял Хафра. Лицо младшего брата Пер-аа часто покрывалось нездоровой бледностью и последний час не высыхало от пота. Би Раемиби заключил принца в успокоительные объятия. Хафра замедлил ход, дыхание выровнялось, взгляд приобрёл уверенную твёрдость. Раемиби хотел бы коснуться Сахом, обнять, прижать к себе, утереть капельки пота, провести дрожащими от восторга кончиками пальцев по его коже, но… Раемиби не мог себе позволить подобной дерзости. Только его нематериальный Би трепетно овевал кожу наследника Ра, даря ему успокоение и поддержку в тяжёлые моменты, и никого более надёжного, более преданного для своей охраны Хафра избрать не мог, ибо Раемиби двигала не жажда власти и влияния, а самая чистая, самая преданная и неподкупная любовь – дар прекрасной Хатхор.

Читать

@темы: Lixsurr, слэш, Проза, мифология, Рассказ

---

Стихи

[.теплый дым]

она изменяет

* * *
она изменяет
легко и беспечно -
любимым кафешкам,
проспектам, вещам, статуэткам,
запахнутым шторам и спиц не_узорам.
она восхищается тающей льдинкой...
крадущимся зайчиком,
старой пластинкой,
забывшим свой номер дворовым мальчишкой.
и думает бодро - я взрослая слишком.
они отмечают походку, окружность,
и речи, бокалы с вином, безнатужность,
задутые свечи, открытые окна,
и всё удивляются, что в глазах мокро.
она обнимает, зарывшись в подушки,
то милую кошку, то чьи-то игрушки,
то строчки, то песни, чужие гитары,
то патефон, развалившийся, старый.
укрытый носком, отдыхает мобильный,
и свечка стоит, за окошком посыльный,
о новых мирах удивляется утро
и соня проснется немножко беспутно.
и будут на завтрак стихи и рассветы
и персиков стая и чьи-то сонеты.

я собираю краски прошлого. макаю пальцы.

* * *
я собираю краски прошлого. макаю пальцы.
расстаться проще и спокойней.
без_себя_остаться.
я вру, считая, что тебя любила.
и продолжаю врать, что не забыла.

я собираю краски прошлого. смакую вина.
пробьется мысль, что брошена.
неповторимо.
закроюсь в кухне, слушая стук сердца.
уйти ведь проще.
правда?
иноверцы.
творцы своей судьбы.
но так нелепо
таскать свои признанья
из судеб спетых.
чужими.

Мигнул огнями фрегат нездешний

* * *
Мигнул огнями фрегат нездешний
И символ солнца, что был, возник
И алый парус, дыша неспешно
По глади озера летит.
Я чую берег, я чую стужу,
Я чую дальние ин-моря
Поверишь в детство,
Поверишь в лужи,
Где плыли рядом
Два корабля?
А флаг нездешний
Смеется птицам,
И якорь смелый
Бросает брат.
Он вырос тоже,
Он будет злиться,
А ты расскажешь:
"Не виноват".
Он выйдет к церкви,
К собору мамы,
И этот вечер
Замкнет кольцо.
Ты будешь пьяный
От звука сердца,
А ночь ударит
Его в лицо.
Он вспомнит:
"Было".
Расскажет, тоже,
Как жил и снилось
Что моряку.
И волны бури
Взметнутся лихо,
Ты станешь им,
Пробьёшь серьгу.
А здесь, конечно,
Забыли, вроде,
Всё как всегда:
Ушел - привет.
Лишь Маша где-то
В смешинках вводит
О Белокуром
Забытый след.
Принес гостинца
В сердцах
И сахар,
А так же броши
И сигарет.
Ты даже будешь
Ходить по трапу.
Ведь он вернулся.
Так много лет...
Он опоздает на третью мессу,
Он станет тихо
Смотреть кресты.
Он помнит эту
Поэтессу.
Ты улыбнешься:
"Да, время - дым".
И, бородою тряхнув лукаво,
Пойдет в притон,
Запить кресты.
Вернется утром,
Больной и пьяный
Ты усмехнешься:
"Ты, Колька, Ты!"
А после: ночи у самовара
И сваха тихо прокралась в дом,
И люди, дети,
И пир, гитара,
Забытый отзвук,
Что всем знаком.
Открыты двери
В чужие страны.
И кем придуман забавный путь?..
Сметаешь реки, ласкаешь раны,
Но ты вернешься
Когда-нибудь.

@темы: .теплый дым, Стихи

---

Литературная игра №1

[Электрический Фенек]

Название: Литературная игра №1
Авторы: все желающие могут подключится
Рейтинг: пока G
Жанр: фэнтези
Размер: миди
Краткое содержание: кто-то один начинает рассказ, а другие продолжают. И так по цепочке.
Началось все с внезапного звонка сломанного сотового телефона, когда Екатерина Васильевна рассыпала кофейные зерна по всей кухне.

Еще немного и хорошая идея скатится в безостановочный стеб. Соавторы-игроки!!! Где вы??? Спасайте ситуацию, пока не стало слишком поздно

Все началось с черного кофе, который она не сварила. Вернее, не успела сварить. Потому что, в тот самый момент, когда она насыпала в кофемолку ароматные зерна, неожиданно зазвонил сломанный телефон, громко и противно. Так, что она сразу подпрыгнула чуть ли не до потолка и злосчастный кофе рассыпался по всей кухне. Телефон, столь внезапно вернувшийся в мир работающих приборов, продолжал истошно орать, сея панику среди мирного населения однокомнатной хрущевки. Ну, хорошо-хорошо, паниковала она в гордом одиночестве. Остальные лишь выражали свое недовольство. Кто как умел.

Жирный, похожий на плюшевого, кот Василий открыл один глаз и смерил ее презрительным взглядом. Как будто, во всем случившемся была исключительно вина хозяйки. Двортерьер Барсик поддержал своего извечного недруга возмущенным лаем. Зверье явилось за положенным завтраком, а тут, понимаешь, кофейным зернами разбрасываются! Есть от чего прийти в негодование. Для полноты картины не хватало еще, чтобы за дозой утреннего кофеина приперся заспанный Олег. С теми же требованиями и с неизменно хмурой физиономией.

Ах, да, кажется, она варила кофе. Хозяйственные мысли, по обыкновению, вернули слегка покалеченное присутствие духа и побудили к действию. Тем более, что причина всех неприятностей, выстиранный вчера вместе с джинсами телефон, принялся угрожающе завывать. Внутренний голос убеждал, что это всего лишь бестолковый кусок пластмассы который легко выбросить в помойное ведро. Он был очень убедительным, этот внутренний голос. Она осторожно потянулась к трубке и…

- Алло! – строго отчитала ее трубка.- Почему так долго не подходите?! У меня рабочий день не резиновый! Вы Екатерина Васильевна?

- Я… - собственный голос показался каким-то чужим. Писклявым и одновременно простуженным.

- Лукоморье заказывали? Соединяю…

В этот момент нервы у Екатерины Васильевны сдали окончательно и она зассмеялась. Так, что кот Василий соизволил открыть второй глаз, а Барсик на всякий случай поджал хвост.

Дурацкий день набирал обороты и это было только начало...

@темы: Глава

---

Маленькая идея.

[Murina]

А как вам идея написания коллективного рассказа? например один человек создает пост с небольшим отрывком, то есть он задает тему последующего повествования. все остальные в коментах додумывают продолжение, развивают идею. Это что-то по типу стихосложения, где каждый вставляет по строчке. В конце подводятся итоги.

Можно так же рядом с ним создать пост для обсуждения между участниками героев, сцен и всего прочего.

@темы: Предложения, Идеи

---

Сказка о Волшебном Зеркальце

[Электрический Фенек]

Название: Сказка о Волшебном Зеркальце
Жанр: сказка, юмор
Рейтинг: PG-13
Размер: мини
Краткое содержание: И было то Зеркальце
не простое, а заколдованное. Ежели всмотреться в него как следует и
сказать слова заветные можно увидеть всех тех, у кого такая же вещица есть. Даже зачарованных
принцесс, что живут за семью морями.
Предупреждение: я очень старалась, но, скорее всего, какие-то ошибки остались. И есть вероятность, что их, ошибок, много...



"Ты мой айпишник больше не пингуй,

ведь для тебя отныне я в оффлайне"

Людовига Батьковна




В тридевятом царстве, в сказочном государстве жил был царь-государь. И была у царя дочка-красавица, Василисушка. Царь рано овдовел, мачеху приводить так и не решился. Жил дочкой, души в ней не чаял. Любой каприз готов был тут же исполнить. Попросит Василисушка привести цветочек заморский, в лепешку расшибется, уйму денег из казны потратит, а диковинку добудет. Другая бы на месте Василисушки давно бы избаловалась, а та нет. Царевна отличалась добрым и кротким нравом. Не давала она своему батюшке никаких поручений. Только, бывало книжку попросит принести. Уж больно до чтения она была охочая. Сядет у окошка, забросит вышивание в угол и погрузится в сладкие мечтания о добром молодце, об опасных сказочных приключениях и, разумеется, о любви, настоящей и всепоглощающей.

Так, за книжками коротала молодая царевна свои деньки, ожидая прихода того самого, единственного вместе со сватами. Благо была она весьма недурна собой и заморские королевичи уже неоднократно присылали ей драгоценные дары. Слух о красоте и кротости Василисы быстро облетел все землю. И дошел аж до самого Кощея Бессмертного. Тот не стал утруждать себя долгими ухаживаниями, а попросту пригрозил Царю батюшке в невежливых тонах. Перепугавшись до смерти, решился царь спрятать свою кровиночку от супостата в высоком тереме за семью замками. Так чтобы ни одна вражина в Василисины покои не пробралась!А гонцам весть повелел по всему царству разнести, про Кощея окаянного, про полцарства в приданное, про царевну красавицу, для женитьбы готовую

Сама Василиса перечить батюшке не решилась. Выходить замуж за первого встречного, конечно, не хотелось. Но пуще этого не хотелось идти под венец с вечным страшилищем Кощеем. Глотая слезы, отправилась красна-девица в добровольное затворничество. Чтобы не скучно было в ожидании томиться, выписал ей любящий батюшка из самой заграницы чудо-чудное, диво-дивное. Она такое только у Оленьки из тридесятого царства видала.

Достал царь за большие деньги серебряное Зеркальце. И было то Зеркальце не простое, а заколдованное. Ежели всмотреться в него как следует, сказать слова заветные, и прикоснуться кончиком пера к витой рамке можно увидеть всех тех, у кого такая же вещица есть. Даже зачарованных принцесс, что живут за семью морями. Даже царь-лебедь, с океана!!!

К волшебной вещице прилагалась книжица особая. Что в книжице напишешь перышком гусиным, то и отобразиться у твоего собеседника. Книжица та была заговоренная, чтобы страницы, после отправки послания, снова становились чистыми. Вызванный по случаю колдун научил, как сохранять написанное, чтобы долгими зимними вечерами было что перечитывать на ночь глядя.

Новая забава Василисе пришлась по вкусу. Не сразу конечно. Но, разок-другой, и вот она уже в нетерпении, постоянно сбиваясь, пишет длинные послания в далекие королевства. Одно время юная царевна смущалась, глядя на разноцветные картинки вместо девичьих лиц. А потом поняла, что другие затворницы, опасаясь сглаза срываются самыми разными способами. Сама Василиса больше всего на свете боялась Кощея, и посему лицо свое прятать не стала. Пущай смотрят, ей стесняться нечего!

Так за пустыми разговорами о нарядах и женихах проходили ее вечера. Но как-то раз, не успела она слова заветные сказать, как , вдруг, вспыхнуло в зеркальце приглашение от какого-то Василия. Удивилась Василиса, испугалась, но взяло любопытство верх над осторожностью, и гусиное перо робко вывело.:

-Кто ты?

Ответ пришел незамедлительно. Прочитав его, молодая царевна покраснела как свекла.

- Я Василий Царевич, названный брат Оленьки. Я искал тебя, Василиса. Всю жизнь искал только тебя.

Царевна почувствовала, как у нее за спиной выросли невидимые крылья. «Вот оно, -ликовало Сердце. - Вот он, мой принц. Он искал меня…» Перо в раз сделалось непослушным, мысли разлетелись в разные стороны. Голос Разума превратился в тоненький писк. Правда, писк этот был чересчур настырный.

- Как ты узнал обо мне, добрый молодец? – спросила Василиса, затаив дыхание. Оно грезила о романтической истории. Чтобы все было как в Настоящем Романе. Василий Царевич ее не разочаровал.
- Впервые, я увидел тебя во сне. И сразу стал искать по всему свету. Исходил сотни верст, переплыл семь морей, поднимался в горы, ходил по дремучим лесам. И нигде мое сердце не находило тебя. Много я повидал красавиц, но все они были лишь бледным твои отражением. Отчаявшись, я приехал навестить свою сестрицу названную, Оленьку. Так она обрадовалась нашей встрече, что невзначай опрокинула свое зеркальце. Рукавом махнула, зеркальце-то и разбилось. Жалко мне ее стало. Вот я и решился к ведьме на реку сходить, чтоб она над диковинкой поворожила и все испорченное поправила. Сказано-сделано. Пришел я к мерзкой колдунье, а та добром не хочет меня отпускать! Пока она над Зеркальцем ворожила, пришлось несколько поручений опасных выполнить, а потом, вдобавок, поговорить серьезно, да пригрозить маленько. Хорошо что меч всегда со мной, а то и не знаю, как бы я оттудова выбрался. Возвратился я назад, к Оленьке уже затемно. Не стал будить сестрицу, пущай почивает. Лег спать, а сон не идет. Так любопытство разобрало. Захотелось на красавиц хоть одним глазком взглянуть! Кто знает, может, прячется за семью замками в высоком тереме моя суженная? Та, что однажды пригрезилась мне.. Знаю, что негоже доброму молодцу любопытничать, да как устоять перед соблазном? Чтобы понять, почувствовать свою Любовь, мало взглянуть на лик девичий. Надобно, чтобы сердце откликнулось. А то женишься, как мой приятель Иван Царевич, на девице-красавице, а потом выясниться что жена сущая ведьма. Ты, небось, слышала ту историю? О ней все в царстве судачили!

Василиса ту историю хорошо помнила. Только вспоминать не любила. Да и кому по нраву собственные оплошности в уме перебирать?! Она в ту пору, еще до приснопамятного сватовства Кощеева, с одной Кикиморой дружила. В гости на болота бегала, да прически с нарядами обсуждала. Кикимора, хоть и темная девка, зато с самой Бабой Ягой общалась. Кем уж они друг дружке приходились, - Василиса так и не поняла. Да и к чему ей, царской дочке, в родственные связи всякой нежити вникать?!

Знакомство же с Бабой Ягой сулило большую выгоду. Ради доступа к колдовским зельям и волшебным штучкам можно было потерпеть болотную дурынду пару часиков. Она и терпела, пока не забрел в знаменитую Избушка На Курьих Ножках Иван Царевич, из соседнего царства. Сердечко Василисы сладко затрепетало в груди. Вот оно счастье, почти как в Романах. Только недолго радовалась она нежданной встрече. Видать опоила старая Яга доброго молодца каким-то зельем и тот женился на болотном страшилище! Не дождалась Василиса сватов. Сколько не заглядывала к Кикиморе на болота, да все напрасно. Иван-Царевич словно не замечал ее. Вместо этого одаривал свою избранницу такими нежными взглядами, что у Василисы слезы на глаза наворачивались, от злости! Иван-царевич потом опомнился, к ней приходил, ручки целовал, обещал золотые горы. Да только зря все это. Поняла Василиса, что не приворотное зелье держало его на болотах. Не пустая волшба, а что-то другое. Тогда, не стерпев обиды, выгнала она «любимого» обратно к Кикиморе, а сама постаралась все забыть. Но видно старалась плохо. Нет-нет, а мелькнет в голове мыслишка: как там Иван Царевич? Скучает ли? Помнит? Или живет со своей дурехой и горя не знает...

Затянулось ее молчание, а Василий Царевич, словно почувствовал перемену в настроении любимой. Почувствовал и рожицу смешную из буковок сложил, а под рожицей написал:

- Что загрустила девица? О чем опечалилась? Не я ли причина твоих размышлений горестных?

Ах, если бы через зеркальце можно было не только увидеть, но и услышать собеседника! Василиса была уверена, что голос у Василия Царевича, ласковый, а взор нежный и любящий…Хоть бы взглянуть на него. Лишь буковки в зеркальце отражаются. Даже картинок никаких нет. Спросить или не спросить..?

- Как бы мне хотелось добрый молодец увидеть тебя хоть одним глазком!- сказала и засмущалась, так что пальцы, сжимающие перо в раз сделались неуклюжими. Ой, страшно как! Что он подумает!

- Я и рад бы, да только не могу, Зеркальце ведьма проклятущая сызнова сломала! Сам я только буковки теперь могу посылать. Хорошо, хоть вовремя отнял, а то и не увидел бы тебя никогда, красота ненаглядная!

-Ох беда-то какая! А ты не сказывал, что колдунья зеркальце сама попортила…

Хотелось Василисе верить Василию Царевичу, да как-то стало боязно. Вдруг обманывает?

- Не хотелось мне тебя понапрасну расстраивать. Колдунья, когда я ей пригрозил, лицом сделалась страшная. Глазища, как угли раскаленные, волосы дыбом встали, язык раздвоился, а из носа крючковатого дым повалил! Начала она злыми заклятиями бросаться во все стороны. Одно в зеркальце попало, а другим меня покалечило. Не печалься, все поправимо, только сходить мне надобно за лекарством в царство самого Кощея. Говорят в народе, что в сундуке его секретном храниться чудодейственное зелье, которое любую хворь как рукой снимает. Хотел я с Кощеем добром договориться, а как гонцы донесли весть, про красну девицу по его милости в башне запертую, понял, что не сносить теперь злодею головы! Против моего меча волшебного никакой Бессмертный не устоит!.

Вздохнула Василиса тихонько и вывела рукою нетвердой

- А знаешь, Василий Царевич, что эта девица - я…

Всю ночь не спала царевна. Писала длинные послания Василию Царевичу и читала-перечитывала его немногословные, но пронизанные Любовью ответы. За окошком уже светало, когда он сказал, что пора ему в путь-дорожку собираться, сквозь дремучие леса и топкие болота в самое сердце кощеева царства. Василиса постаралась вложить в слова прощания всю теплоту и нежность, чтобы согреть сердце доброго молодца в его опасном путешествии. Уже погасло волшебное Зеркальце, а царевна все продолжала вглядываться в него, будто ждала чего-то. Мыслями она была далеко.

Батюшке, который через пару дней пришел ее навестить, Василиса объявила, что выйдет замуж только за Василия Царевича, который вызвал на смертный бой самого Кощея. Скорее всего, добрый молодец уже победил злодея и двинулся в обратный путь. Познакомились они с Царевичем через Зеркальце. Да, вы сами скоро его увидите! Васенька писал, что как приедет, сразу сватов пришлет...
Царь очень удивился, но виду не подал. Недалее, как вчера "умерщвленный добрым молодцем" Кощей прислал Василисе гору подарков, и длинное письмо, в котором в стихотворной форме извинялся за свою прошлую бестактность. Про Василия Царевича и его «подвиг» не упоминалось. Да и не было такого царевича ни в одном из известных царю государств!
Только на царевну его слова никак не подействовали. Знай твердит себе, что-то про Любовь Всей Жизни, да в Зеркальце вглядывается! Делать нечего, послал царь гонцов к колдуну, дабы с его помощью опасную игрушку у дочери изъять. (На пару часов, видишь, как запылилось? Почистить надобно, а то не ровен час, сломается. Как ты с подружками общаться будешь?) Колдун-то и подсказал царю, где искать того, кто вскружил Василисе голову.

Сама царевна говорить о Василии Царевиче долго отказывалась. На все расспросы отвечала молчанием, пока Царь Батюшка не заметил, что хорошо бы съездить проведать ее суженного. Вдруг, Кощей перед смертью навредил ему каким-либо образом, так что лежит теперь добрый молодец в своем тереме не жив, не мертв. А она, Василиса, и знать ничего не знает! Нет, самой ехать никак нельзя! Срамота-то какая! Что о ней люди подумают, а в особенности, родня Василия? Лучше послать человека верного да смекалистого. А еще лучше, царь сам съездит, на зятя будущего посмотрит, и заодно с отцом его познакомится. Поразмыслив, согласилась Василиса с батюшкой и рассказала все что знала о царевиче. Только знала она немногое. Но в одном слова Василисины с мнением колдуна совпадали: ехать следовало в тридесятое царство, туда, где жила Оленька, -подружка ее закадычная,
Захватил с собой кое-кого из стражи, отправился царь в путь дорожку на следующий же день. Долго ли коротко ли ехали они, пока не добрались до тридесятого царства, соседнего государства. Хлебом-солью встречал их тамошний царь, провожал в покои гостевые и потчевал угощениями изысканными. А за чайком с пирожками, на который сама царица была большая мастерица, зашел разговор о родных кровиночках, дочерях единственных, для которых ох, как трудно в наше непростое время женихов подходящих отыскать. Поговорили и о Зеркальцах – забавах девичьих, что Тут то и выяснилось, что Оленька еще в прошлую зиму свое потеряла. А с тех самых пор сидит она в своей башенке, все вышивает, приданное готовит. Большая рукодельница выросла. Про Василия царевича здесь тоже ничего не знали. Когда поняли, какая беда привела к ним дорогих гостей, сильно огорчились. Позвали царевну. Может, она про странного молодца знает? И рассказала Оленька, что перед тем как Зеркальце пропало, захаживала к ней в башенку старушка сухонькая и яблочком наливным угощала. Откушала царевна того яблочка, и в глазах у нее темно сделалось. Когда пришла в себя, ни старушки, ни Зеркальца в горнице уже не было. Искали, конечно, стражников посылали, да только все попусту. Старушки как ни бывало.

Опечалился царь батюшка пуще прежнего. Понял он, что силы колдовские темные, ополчились против его дочери единственной. Неспроста старуха к Оленьке заходила и гостинец приносила. Видать, еще тогда замыслила недоброе. И как теперь отыскать ее в глуши лесной? Но главное, как объяснить Василисе, что обманули ее, одурманили, словами нежными заговорили, обещаниями сладкими голову задурили?

Нечего делать, распрощался он с гостеприимными хозяевами, собрался в обратный путь. Понадеялся, на помощь колдуна, что с Зеркальцем так ловко управляется. Вдруг, проворожит чего, покрутит, да и подскажет как бабку злобную отыскать?

Василисушку царь увидал еще издали. Сидела любимая дочка у окошка и всматривалась в дорогу. Решил он сразу к ней в терем подняться, чтобы не откладывать объяснения в долгий ящик. Поднялся и не узнал молодую царевну. Расцвела Василиса пуще прежнего, еще краше стала: глаза светились счастьем, щечки разрумянились, на губах играла легкая улыбка! Пока царь дивился переменам, Василиса кинулась к нему в объятия.

- Батюшка, я все глаза высмотрела, ожидаючи. Прости дочь свою неразумною, что по недомыслию отправила в тебя это путешествие! Знаю, пощадить ты хотел гордость мою девичью, только, зря это! Намечтала я себе с три короба. Напридумывала! Все искала себе царевича. И невдомек мне, глупой, было, что вот он, царевич, рядом, все меня дожидается!

- О чем, ты доченька? - опомнился царь. Радость любимой дочери передалась и ему. Не понятно было, что же так на нее повлияло, в его отсутствие?

- Когда ты сказал, что Зеркальце сломалось, заскучала я. Привыкла сидеть перед ним по вечерам, истории разные почитывать. Пыталась рукодельничать, но вышивание не заладилось, нитки путаются. Спицы вязальные из рук выпадают. Попросила я принести мне книжек, а стражники недоглядели. и вместе со сказками, прихватили письмо Кощеево. То которое он стихами писал. Батюшка, как же он ладно слова складывает! Я начитаться не могла… Ведь не во внешности дело, главное, чтобы сердце было любящее… Не утерпела, написала ему. Он сразу ответил. Из письма-то я и узнала, что приходил к нему Василий Царевич, мечом махал, оскорбления в письменной форме в окошко кидал, и просто безобразничал. Решил Кощей с дураком не связываться и спросил, по-хорошему, мол чего тебе надобно, дурень?! А тот драться полез. Конечно, Кощеюшко его победил, где малохольному царевичу с ним справиться?! Взмолился Василий о пощаде, в ногах ползал, просил не лишать его жизни. И Кощей не стал давить букашку, только потребовал, чтобы он оставил записку для меня, в доказательство своей трусости. Я то подчерк этого брехуна хорошо изучила. Но все равно, на всякий случай колдуна вызвала. Колдун мне подтвердил:, что записку Кощееву и любовные послания в Зеркальце писал один и тот же человек.

При мыслях о вероломном царевиче тень легла на лицо Василисе. Загрустила царевна. Вздохнула тихонько, ладонью по глазам провела, будто отгоняя что-то.

- Не огорчайся, Василисушка., - попытался утешить царь - Хорошо что все выяснилось. Хорошо, что Кощей письмо тебе послал. А что сам он неказист, то с лица, как говорится, не воду пить. Главное, чтобы человек был хороший.

- Он хороший, батюшка. Он такой хороший, что иногда мне кажется, что не стою я его. И за что мне, глупышке, такое счастье.. – Василиса улыбнулась сквозь набежавшие слезы и прижалась к отцу. Сейчас все прочитанные Романы казались ей смешными и глупыми. Как поутру, любой даже самый сладкий сон, кажется пустой нелепицей.

Царь гладил свое наивное дитя по голове, и радовался тому, что не успел толком рассказать о своем путешествие. Ни к чему ей это сейчас. Вот пройдет немного времени и тогда… Впрочем, об этом с рано пока думать. Вначале надо с Кощеем побеседовать, поразузнать, что там на самом деле приключилось.
А дочка его думала о том, что нельзя доверять первому встречному, в особенности ежели он лицо свое скрывает. Конечно, про Кощея она не все рассказала, да к чему батюшке ненужные подробности. Главное, что они теперь вместе. Быть может, стоит все-таки сказать за это Яге спасибо? Как ни крути, а Царевич вышел из нее отменный...

На свадьбе Василисы Прекрасной и Кощея Бессмертного я не была. Мед, пиво не пила. Да и усы у меня не растут, все что в рот ни положу, сразу в организму попадает! Придется мне сказку о Волшебном Зеркальце иначе заканчивать. Не по правилам. Пускай царское семейство занимается предсвадебными хлопотами. Не будем им мешать. Заглянем лучше в дремучие леса, за высокие горы. В самое сердце векового леса, где на волшебной полянке стоит Избушка Бабы Яги.

Хотя, «стоит» не совсем точное слово. Скорее переминается с ноги на ногу, да подпрыгивает в нетерпении. Уже который день Баба Яга никуда не выходила! Вместо этого торчала она дома. Все в Зеркало свое заглядывала. Будто отыскать в нем что-то пыталась. Избушка, пораскинув куриными мозгами, никак не могла взять в толк, чегой это старой карге в нем понадобилось?! Неужто сидит, на морщины свои пялиться?! Уж лучше бы слетала куда-нибудь, чтобы она, Избушка могла спокойно, лапки поразмять. А то затекло все стоямши. К Лешему опять же заглянуть надобно. Вороны каркали, что тот к Кикиморе клинья подбивает… Разузнать все надобно как следует! А вместо того, она...

От тоски и безысходности Избушка тяжело вздохнула. Да так, что стены заскрипели, а с потолка сено посыпалось. Прямо на голову Хозяйке.

Яга выругалась сквозь зубы, но вставать с печи не стала. Костлявая рука привычно нырнула под старенький матрас и выудила оттуда нечто, бережно завернутое в чистенькое полотенце. Предвкушая приятный вечерок, она развернула слегка поцарапанное Зеркало и нетерпеливо в него уставилась. Ничего не получилось. Вместо мигающих картинок подслеповатые глазки разглядели диковинную надпись: «Ваш айпишник отключен за неуплату дани за год. Внесите золото в казну или пошлите гонца стражникам.»

В мгновении ока ступа взвилась в воздух и на бешеной скорости унеслась куда-то за облака. Не хотелось Бабе Яге лишний раз Кощеюшке на глаза попадать. Да видно судьба у нее такая: вечно в дела царские встревать и нервы всем высокородным портить. Полноценный отрицательный персонаж, не чета всяким Бессмертным перебежчикам!
Ее ступа уже скрылась из виду, когда Избушка, счастливо закудахтав, потрусила в ельник. По дороге куриные лапки споткнулись об оброненное Ягой Зеркальце и волшебная вещица рассыпалась на тысячу сверкающих осколков. Правда, Избушка этого не заметила. Лапки бодро несли ее собирать свежие сплетни.

@темы: Проза, ludowiga, Рассказ

---

[Savvas]

Название: Дорога
Рейтинг: g
Описание: там где кончается путь одного, начинается новый. Возможно, твой.

Слезы стыли на ветру. Он жмурил глаза от порывов ветра. Было чертовски холодно и больно дышать – сказывалась высота. Человек сидел на камне, прислонившись к снеговому барьеру, чуть под навесом, хоть как то прячась от беспощадных потоков воздуха. Казалось бы, что дарит тепло и радость жизни, здесь может её отнимать, по своему усмотрению.
Алекс смотрел в открывающийся вид. Он был здесь один – команда осталась далеко внизу. К вершине дошел один. Ему было жаль, что друзья, полюбившиеся за эти долгие бесконечные часы, не с ним – восторг переживания Восхода, когда ты к нему ближе, чем когда либо в своей жизни и чем когда либо будешь, нельзя передать. Только чувствовать. Память упорно воскрешала улыбающиеся лица, мерной белой чередой идущих рядом, молчаливой колонной таких же как и он. Джон, Марк, Эрик, много других. Один за другим. Сперва первый, за ним второй, третий, четвертый… А впереди только дорога – пути возврата нет. Есть в жизни такие моменты, когда ты двигаешься, не смотря на боль, которая отзывается эхом от каждого твоего движения. Ты просто вынужден идти – пути назад нет, не хватит сил. Точка возврата безвозвратно пройдена и только лишь вперед. Он шел, упорно, сбиваясь в кровь, едва сгибая застывающие руки, с хрипом волоча на себе тяжелые сани – единственный шанс выжить, ещё один день, ещё час.
Из таких часов складывается дорога наверх.
Человек сидел, смотря как на безграничном горизонте величественно огнем пылает Светило. Дышать становилось все тяжелей. Он плакал, уже не смахивая сеть маленьких жемчужных капель – не было сил. Он сидел, подобравшись в комок, поджав ноги, собравшись в одно целое – глаза неотрывно смотрели вперед. Беззвучный рев ветра вокруг потрясал своей тишиной. Ты растворяешься в нем и перестаешь существовать. Шум, завывание бесконечных потоков воздуха стал тем миром, в котором Алекс растворился.
Он скосил взгляд по плато – никаких следов. Снег заметал малейшие следы, стирая самое мельчайшее воспоминание о нем. Усмехнулся под маской. От чего-то на душе было тихо и спокойно. Белый свет убаюкивал. Хотелось спать, усталость брала верх. От уголков глаз тянулась тоненькая струйка льда – Солнце не согревало, но лучи чуть касались и казалось, что все вокруг залито светом. Алекс закрыл глаза, внутри пылал Восход. Он улыбался, погружаясь в спасительный сон.

Резкая пощечина вывела его из дремоты. Рядом стоял Мэтью и с силой пытался растереть ему лицо – глаза почти застыли под когда-то бывшим слезой льдом. Мужчина хотел ответить ему улыбкой, сказать, что все в порядке, но из горла вырвался сухой хрип.

Смерть не так просто отдает тех, кто к ней пришел. Не всегда свет дает тепло. Не всегда. Но все всегда – меняется.

Мэтью упорно, шаг за шагом, сквозь расщелины и камни тянул сани, с одним единственный «пассажиром». Алекс должен жить, осталось ещё немного. Впереди только одна цель – вперед. Вернуться – погибнуть вместе. Он двигался вперед. Часто, там где кончается твой путь, начинается путь другого. Позволь Жизни дать тебе второй шанс. Все меняется. Путь бесконечен. Направления нет. Есть Жизнь.

@темы: Проза, lux:aeterna

---

[Бесявая]

Название: Из прошлого...
Автор\авторы: Я
Рейтинг: G
Жанр: все
Размер: мин.
Краткое содержание: по ходу.

О том как мы стремимся к свободе.

Настало время вернуться к былому,
Забыть все то, в чем жили мы
И выйти навсегда из дому,
И выйти навсегда из тьмы.

На свет пробьемся как растенья,
Разрушим вековую грань.
Мы вырвем из земли коренья
И не услышим божью брань.

Мы по земле пойдем чудесить,
Чтобы глаза открыть от сна.
Так проживем столетий десять
Затем придет наша весна.

И снова закуют нас в цепи,
Чтоб людям не смогли нести
Все то, что мы открыли в свете
И то, что вынесли из тьмы.

Думала как-то писать рассказ на эту тему, но руки так и не дошли, но стих остался.
Хозяйка тайги.

Кто ходит по лесу
Средь ночи, во тьме
Тайга, расскажи-ка тайну мне?

Простая девица
Иль ведьма она?
Спроста или нет, она бродит одна?

Траву собирает
И шепчет слова.
Быть может, то дьявола будет жена?

Тайга, что молчишь
Отвечай же скорей.
Твердят, что она пожирает детей?

С лица невиновна,
Но странная с дел.
Ее люд увидеть давно захотел.

Убить, растерзать,
А она хоть бы что.
В лесах твоих ходит, не ждет ничего.

Быть может, хозяйка
Твоих же лесов?
Всем здесь заправляет без надобных слов.

Ты верно слуга,
А она госпожа.
Но все же, тайга, расскажи кто она.

Здесь исключительно об одиночестве.

Мне бы свой день начать с начала
И сделать несколько шагов.
Чтоб встретить, стоя у причала,
Своих друзей, своих врагов.

Я болен, но я жив покуда
Со мной хоть кто-нибудь живет.
Хоть кто: Иисус или Иуда.
Мне все равно с кем смерть придет.

@темы: Бесявая, Стихи

---

Театр одного актера

[W Raccoon]

Название: Театр одного актера
Автор: Захария
Бета: Anoriko Murosaki
Рейтинг: G
Жанр: беспонятия, если честно, кто подскажет - буду благодарна
Размер: Мини
Краткое описание: Искусство - это не зеркало, а молоток. (с)
Моя жизнь - это не работа, моя жизнь - это не семья, это лишь часть еще одной моей постановки. Там я играю, а на сцене я живу.

Это мой театр, тут я за минуту переживаю сотни разных жизней. Вот я плачу, и горе разрывает мне сердце, вот я смеюсь, и радость заполняет меня, как воздушный шарик. Тысячи ролей, написанных для меня, тысячи ролей, придуманных мою в одну секунду и забытых в следующую, и все они - это я. Я ношусь по сцене, отчаянно жестикулируя, произнося громкие слова, все чувства мигом передаются мимикой моего лица, движениями моего тела: и порывистыми, и нервными, и робкими, и неуверенными, но это все я. Я бешусь, плачу или просто кричу, я то пою с надрывом, то произношу пафосные речи завораживающим голосом. Это все я.

Проклятья громко вырываются из моей глотки, слезы, которые я не могу сдержать, бегут по моему лицу, капают с подбородка, с кончика носа. Я стою на коленях на дощатом полу. Слова сливаются с рыданиями, не успевая выпустить все, что проходит через меня - еще одна бессмысленная смерть. Чья? Кого? Не помню, не важно... Важны только ощущения и сотни уколов неясной боли, рождающейся при каждом ударе рукой об пол...

Зал взрывается аплодисментами.
Триумф, радость, а потом... Удивление?

Поднимаю голову и смотрю на пустой зал, по которому эхом разносятся одинокие аплодисменты. Из-за слез я его не вижу.

Зритель.

Смущение и, как следствие, злость заполняют меня... Автоматически мои глаза отмечают противный желтый свет, ползущий из открытой двери в полумрак неосвещенного зала.
Тут никого не должно было быть! Никто не должен был видеть меня, ту коллекцию масок, что я собой представляю. Я встаю с колен, и отворачиваюсь, а человек продолжает хлопать, он что-то говорит, но я его не слышу. Я вижу лишь тяжелый бархат опущенной занавеси, прикасаюсь к пыльной ткани. Легкий шорох, как от крыльев ночных мотыльков... Пыль тучкой оседает на дорогом костюме, который я одел сегодня на работу. Он и без того уже мятый, рукав практически оторван, пиджак грязный и пыльный, потому что пыль покрывает весь зал. Но это не важно, важно лишь то что...

Антракт?

@темы: Проза, Эссе, Захария

---

Завтра не наступит

[Туман-1252]

Название: Завтра не наступит.
Автор\Авторы: Орлана
Рейтинг: G
Жанр: драма
Размер: мини
Краткое содержание: разговор психолога с человеком, решившим совершить самоубийство.
И.М. и Маша - это одно и то же лицо.

Завтра не наступит

Она заперла дверь изнутри, и в комнате стояла тишина. Ни всхлипов, ни шагов, ни шороха. Тяжёлое серое здание засыпало. Она включила свет через минуту - крохотную настольную лампу. Полоска белого света выбилась из-под двери. Но по-прежнему стояла тишина. Я негромко постучалась.
-Маша, давай поговорим.
Я ожидала, что она откажется, начнёт кричать, прогонит меня взашей, но нет.
-Давай.
Я не узнала её.
читать дальшеЯ знаю их всех – это моя работа. Вдаваться в подробности их личной жизни, чтобы потом не задавать глупых вопросов. Когда человек держит в руках заряженный пистолет, ему вряд ли хочется объяснять, что именно пошло не так.
-Почему ты решила, что виновата? – я опускаюсь на корточки возле двери и закрываю глаза.
Серое здание медленно погружается в ночь. Ночь молчит и думает о том, что завтра утром может очнуться без тебя.
-Я – предательница, - просто и без надрыва объясняет И.М.. Она замолкает на вздохе.
Она положит перед собой пистолет и будет чуть кривить губы в подобии улыбки. Не давая себе шанса, просто отсчитает кем-то придуманные секунды. Она решит – сейчас или завтра – ведь до завтра всего полтора часа.
-Представляешь, полтора часа, - доносится до меня голос Маши. – Полтора часа между жизнью и смертью. Это что-то значит… только я не могу понять, что.
Она говорит, а я слушаю её, закрыв глаза. В почерневшие оконные проёмы плещут светом вывески на соседних домах.
-Не могу больше возвращаться домой с этим. А утром вставать и идти на работу. С этим же.
Я слышу шорох за дверью. Кажется, она берёт пистолет в руки, проверяет его и опять кладёт перед собой. Я чувствую, как по её лицу текут слёзы.
-Ничего страшного, что ты плачешь, - говорю я примирительно. Я знаю, что она до смерти боится показаться слабой.
-Я слабая, - подтверждает она мои мысли. – Поэтому и не смогла защитить…
-Ты принимаешь на себя слишком многое. Трагично то, что произошло. Но разве в этом есть твоя вина?
-А разве нет? Операция проведена неправильно, погиб человек, совсем посторонний. Погиб нелепо, случайно, глупо погиб.
Она говорит медленно, пробуя на вкус каждое слово. Повторяя одно: погиб, погиб, погиб. В глубине души она ещё может надеяться на то, что я скажу: «Он жив». Но остановиться уже не может.
Минуту мы молчим, и за дверью стоит тишина. Потом я слышу шорох и ещё один вздох.
-Знаешь, - произносит Маша извиняющимся тоном, словно сожалея лишь о том, что ставит под угрозу мою карьеру. – Я не смогу остановиться.
-Давай просто представим, как будет без тебя. Как завтра встанет солнце, - я улыбаюсь и удивляюсь сама себе, потому что впору кричать, звать группу захвата, чтобы ломали дверь, а я по-прежнему сижу на корточках под дверью.
-Наверное, точно так же? – она произносит это обречённо, без робкой надежды, что все ещё можно вернуть, не в состоянии вернуть себе право на собственную жизнь.
-Наверное, нет, - обрываю я её. Я не чувствую фальши с словах, насквозь пропитанных ею. – Но ты же всегда хотела изменить мир.
-Мир слишком огромен. Он не меняется… и он меняется каждую секунду. А я застряла в каком-то из его состояний и до сих пор у меня в ушах стоит этот выстрел.
-Маша, а ведь он изменил весь мир, когда погиб ради тебя, - я закрываю глаза и вдруг словно бы чувствую запах духов И.М., запах яблок и осеннего Нью-Питера.
-Ради меня, - эхом повторяет она за мной.
-И что ты делаешь? Ты делаешь его жертву бессмысленной, ведь так? – я оборачиваюсь на дверь, словно могу взглянуть сквозь неё.
-Делаю… я хотела бы, чтобы он меня простил, - признаётся она совсем тихо.
-Но он вряд ли одобрил бы это решение. Он же хотел, чтобы ты жила.
И.М. молчит мне в ответ, я молчу тоже и слушаю, как по стеклу ласково и застенчиво начинают барабанить капли. Звук дождя и шум машин за окном переплетаются в привычную музыку города. Я поднимаюсь на ноги и слегка стучу в дверь.
-Маша, ты пустишь меня?
Снова слышен шорох, и белая полоска света из-под двери чуть дёргается в ответ на него. Потом щёлкает замок.

@темы: Проза, Orlana, Рассказ, Часть романа

---

Я люблю

[Murina]

Название: Я люблю.
Автор\Авторы: я
Рейтинг: G
Жанр: драма
Размер: минимальный
Краткое содержание: Я люблю и этим все сказано, вот только кого?

Странно, как будто бы я знала, что ждать, потому что чувствовала это, потому что каким-то чутьем знала, что будет именно так. Может, мне это снилось?
Я сидела на балконе, свесив ноги в неизвестность. Я боялась высоты, но это сейчас не значило ровным счетом ничего. Мне было не до этого. Я ждала любимого человека, который должен был обязательно явиться, по крайней мере, я верила в это. Много дней назад одна женщина сказала мне: “Такая как ты не может страдать от одиночества”. Я хотела возразить, а может даже нагрубить, но сдержалась – она старше, ей лучше знать. А может ее слова вселили в мое сердце надежду, и я просто-напросто не смогла отринуть это предположение?
Что сейчас гадать, буду ждать, потому что сердце просит именно этого.
День сменялся ночью уже не первый раз. Я знала, оставалось совсем немного времени и я увижу его! Он идет ко мне, и наше расстояние сокращается с каждым его шагом.
Ожидание иногда помогает, иногда мучает, иногда чему-то учит. Я не стала пользоваться ни одной этой возможностью. Я смотрела в темноту, напрягая глаза до изнеможения. Мне хотелось первой увидеть его, потому что этот момент запечатлится в моей памяти как самый счастливый. И потом я буду рассказывать ему, как ждала его, как не могла жить без него! Он меня обнимет, скажет: “Ах, ты моя глупышка!”. Я смущенно улыбнусь и уткнусь в его грудь. Его тепло со мной! Его любовь во мне!
Теперь все станет лучше, потому что он будет украшать этот мир. Я не буду больше злиться, я не буду знать горя! Я буду любить его! Он со мной, даже если его нет рядом!
Как же я счастлива!

Время идет, и сердце уже еле-еле радуется, как будто на последнем дыхании. Внутри уже грызет страшное сомнение “Он не придет! Он забыл про меня! Его нет.” Но я все еще сижу на окне, вглядываюсь в темноту. И я буду так сидеть, пока не погаснет последняя искорка надежды, или пока сердце не остановится, потому что я без него не смогу.
Мне уже страшно. Страх высоты подбирается все ближе и ближе к мозгу. Кажется, что одно неверное движение, и я сорвусь.
Где же ты, мой единственный ангел! Я жду! Мне страшно без тебя, мне больно!
Мой крик потонул в неизвестности, я потеряла равновесие, соскользнула. В отчаянии попыталась за что-то ухватиться руками. Но страх оказался сильней. Я не могла выдавить даже последнего крика. Я видела, как приближается земля, готовая со всей присущей ей радостью меня принять. И тут…
…Он шел по тропе к моему дому. Шел уверенной, счастливой походкой. Он был красив. Я в первый раз увидела его тогда, но он был именно таким, каким я его себе представляла: Мужчина, которого я люблю!
Как? Нет этого не может быть! Я не познаю его любовь?
А земля все ближе.
Нет!!! Закричала я в тот последний миг. Все не может так закончиться, когда я только его узнала! В груди что-то жалобно зарыдало. Я почувствовала слезы на щеках. Нет…


Он говорил мне: “Не плач”, но слезы текли без остановки. Я знала, мы с ним больше не увидимся, он это тоже знал. Он не плакал, это только я как плакса рыдала, уткнувшись в его грудь, в которой я столько раз пряталась и сейчас я искала спасение именно там. Скоро такой возможности у меня не будет…
Он прижимал меня к себе и что-то шептал. Кажется о своей любви. Он обещал мне, что мы еще встретимся, но каким-то чувством я осознавала, нет этого не случиться. Он гладил меня по волосам, я боялась поднять глаза, покрасневшие от слез. Мне казалось, если я на него посмотрю, он исчезнет из моей жизни и из моей памяти, испариться. Я люблю его. Я все готова сделать ради него. Он знает это, но говорит, что не стоит об этом думать. Что все будет хорошо. Он говорит спокойно, уверенно, мне хочется верить его словам. Он меня никогда не обманывал.
Хотелось кричать на весь мир: “Не смейте! Оставьте его мне!”
Я задыхаюсь от слез. Его грудь поднимается все чаще, я чувствую это, я чувствую его. Так приятно и так больно!

@темы: Murina, Наброски

---

Песнь Человека

[Бесявая]

Название: Песнь Человека
Автор\авторы: Михаил Дудин
Рейтинг: G
Жанр: Стихи
Размер: min
Краткое описание: мой девиз по жизни.

Я сам собою недоволен!
Я этим жив,
Я этим болен,
Я этой страстью наделён.
Я смерть отверг!
Я жизнь приемлю!
Я с этой мыслью встал на землю
Из тьмы времен,
Для
Всех времен!

С земли до звёзд моя дорога.
Я создал бога,
Свергнул бога.
Я сам себе себя леплю.
Я снял вражду
И проклял войны.
Я выбрал путь себя достойный.
Я - Человек,
И я
Люблю!

@темы: Михаил Дудин, Стихи

---

На развалинах...

[Бесявая]

Название: На развалинах...
Автор\авторы: Бесявая
Рейтинг: PG-13
Жанр: скорее драма
Размер: min
Краткое описание: В действительности это окончание одного моего рассказа под названием "Город любви. Город смерти." В нем говорится о разных людях, обитающих в закрытом и всеми забытом городе. здесь наряду с самыми обычными горожанами обитают бандиты, наркоманы, убийцы, а заправляет всем очень жестокий человек по имени Богдан.

Я зашел в свою комнату, она лежала на кровати. Я хотел подойти к ней, поцеловать, она вскочила и первой бросилась на встречу, но не устояла и упала мне в ноги.
Я наклонился, чтобы поднять ее, подхватил за руки, она обмякла. Ее колотила дрожь. Она шевелила сухими губами, пытаясь мне что-то сказать. Я склонил ухо поближе к ее губам.
- Богданчик, ну еще! Пожалуйста! Мне нужно еще. – Только и прошептала она и потеряла сознание.
Я поднял ее на руки и отнес на кровать. Я знал, что ей было нужно, но дать этого не мог. Иначе бы моя жизнь, мои мечты о ней умерли бы в тот же час, я никогда бы уже не смог ее вернуть. Ту веселую, что когда-то полюбил. Но если бы не дал, случилось бы нечто похуже этого. Она бы сошла с ума. Она бы просила, умоляла, заставляла, ненавидела. Делала все, чтобы это заполучить. Признавалась бы мне в любви, хотела бы меня, но, получив, навсегда забыла о своих обещаниях.
Через какое-то время она бы умерла…
Она жила как растение, постоянно нуждавшееся в капле воды. Ничто ее не радовало, только это.
Ее лицо такое бледное манило к себе. Губы, глаза я не мог уничтожить их, лишив ее этого.
Я сел на стул, рядом с кроватью и также разглядывал ее всю, как в первый день нашего знакомства. Тогда она была поистине красива. В белом легком платье. На загорелых плечах мирно лежали ее роскошные каштановые волосы. Они пахли прохладой и травами. Я решил, что это ангел посетил меня, что я умер и очутился на небесах. Но нет, рая я не заслужил. Значит, решил я, она пришла, чтобы изменить меня. Ей это удалось. Но сама она пала глубже, чем удалось упасть мне. Я пытался вытащить ее, но она застряла там…Теперь в ней не было той жизни, той подвижности и легкости. Но я любил и верил, что когда-нибудь вылечу ее. И она снова станет той. Она желанна и любима, так почему она не может ощутить это в полную силу?
Она лежала на постели. Совсем недавно мы лежали здесь вместе. Я обнимал ее и целовал. Она любила меня, а я ее. Я никогда не был так счастлив с женщиной, как это было с ней. Затем она спала, положив свою голову мне на руку. А я не мог заснуть, потому что сторожил ее сон. Во сне она была еще более красива. Потом она просыпалась, и ее веселый смех разливался по дому. Я выпал из радостных воспоминаний и посмотрел на нее.
Неожиданно она зашевелилась, открыла глаза и посмотрела на меня. Смотрела с любовью, с гордостью. Она вернулась! Мой ангел снова со мной! Я знал, что это произойдет!
- Богданчик, - нежно прошептала она, ее лицо оживилось, появился румянец. Но. Только на мгновения. Я не могу питаться своей слабостью. – Я хочу еще. Мне надо. Неужели ты хочешь моей смерти?
Она так посмотрела на меня. Укоризненно, как раньше, когда я творил что-то. В этом взгляде я видел любовь и ласку. Мне всегда становилось стыдно и я исправлялся.
Она встала, подошла ко мне. Платье развивалось при каждом шаге. Лямка упала с плеча, открывая часть груди. В мгновение ока она очутилась около меня. И снова, не удержавшись, упала к моим ногам. Подняла голову, которая на миг упала на грудь. Ресницы распахнулись, и я снова увидел те глаза, тот взгляд, который заставлял меня идти на все, чтобы хоть раз увидеть его.
Она знала, чем могла меня заставить выполнить просьбу. Она часто прибегала к нему, совершенно обезоруживая меня. Хотелось сделать все, что она попросит. Попросит умереть - умру, убить всех в городе – убью.
Я молчал. Но молчанье отбивалось болью внутри. Что же делать? Как изменить все, что было. Я бы даже отказался от нее тогда, но никогда не позволил бы ей стать такой. Почему нельзя вернуть время вспять. Она умирала на моих глазах, и я ничего не мог сделать. Гас тот взгляд, умолк смех. Мой мир разрывался, а вместе с ним и я…
Ее голова опустилась, не выдержав тяжести.
Теперь она сидела на полу, обняв мои ноги. Такая КРАСИВАЯ. СПОКОЙНАЯ. И СОВЕРШЕННО ЧУЖАЯ…

@темы: Бесявая, Наброски

---

"Грифон","Рыцарь"

[Arlek1n]

Название:"Грифон","Рыцарь"
Автор\авторы:Арлекин
Рейтинг:G
Жанр:стихотворения
Размер:мини
Краткое описание: пара стихотворении написанных в долждливую ночь...
БАЛЛАДА РЫЦАРЮ
Послушай, мой рыцарь, твой путь так далёк,
Дорожная пыль и палящее солнце.
С собою в дорогу возьми мой цветок,
Он снимет усталость - и сила вернётся.
Послушай, мой рыцарь, в неравном бою
Сломается меч иль копьё затупится -
Ты вспомни тогда эту песню мою,
И сразу победа на крыльях примчится.
Послушай, мой рыцарь, когда победишь,
И враг на колени падёт пред тобою,
Ты в шелесте ветра мой голос услышь,
О подвигах он вознесётся хвалою.
Послушай, мой рыцарь, домой приходя
И в счастье и в горе я петь не устану.
Мелодия эта согреет тебя,
И нежно обнимет, и вылечит рану.
ГРИФОН
О боги, падите на землю слезами,
По нашим врагам возропщите, стеная.
Из пепла всемирного, рея сквозь пламя,
Вернулись грифоны. Их целая стая.
Орлиные крылья и львиное сердце
Не зная падения в битву несётся,
И негде укрыться, и некуда деться
Под зеркалом неба и пламенем солнца!
Забудь о победе! - Он вихря быстрее.
На солнечном зареве кровь не заметна.
Запомни в последнее жизни мгновенье:
Он снова воскреснет. Грифоны бессмертны.

@темы: Arlek1n, Наброски, Стихи

---

Видимость

[wolverrain]

Название: Видимость
Автор\авторы: Элестрин
Рейтинг: G
Жанр: стихотворение
Размер: мини

Не было ничего. А если и было - привиделось.
Но уже не идет своей колеей обыденность,
Кончилась, вышла хваленая осмотрительность...

@темы: Элестрин, Стихи

---

Выбор

[Бесявая]

Название: Выбор
Автор\авторы: Бесявая
Рейтинг: G
Жанр: не разобралась
Размер: min
Краткое описание: девушка находится в потерянном состояние, ей на помощь приходят высшие силы.
От автора: могут быть ошибки, заранее извиняюсь.

- Смерть! Так жить нельзя!

Она открыла глаза. Она плавала посреди моря. Лицо грели теплые лучи солнца, а тело обволакивала нежная вода и было приятно вот так вот лежать на ней, чуть приоткрыв глаза и наслаждаться, пробегающим мимо, соленым воздухом. Она знала, что так было не всегда.
Что когда-то она ходила по земле, одевая ноги в тяжелые неудобные туфли. Ходила и вдыхала противный запах города. Видела злые лица и не верила в чудеса. Теперь все это казалось сном. Страшным кошмарным сном. Тогда она уже отчаялась мечтать и что-то любить в жизни. Она просто жила и доживала свой век скучно, уныло и безрадостно.
Человек верит в чудеса, только тогда, когда они ему необходимы. А пока не представился такой случай, он даже и не вспомнит о них. Они ему не интересны, назойливы и мешают жить обыкновенной жизнью. День проходит и наступает момент, когда ничего другого в принципе и не остается. И человек впивается в единственно оставшуюся надежду – чудо!
И чудо спешит к нему, забыв, что когда-то человек отвергал его. Чудо есть чудо. Оно не видит различий между добрым и злым, светлым и темным. Оно не знает где правда, а где возможно кроется ложь. Оно приходит на зов. Чудо бескорыстно. Оно не берет с человека ничего взамен своим услугам.
Назавтра чудо иссякнет, потому что закончится его срок. Оно сделало свое дело. Оно возродиться вновь, когда его призовут, когда оно будет кому-то нужно.
Как расплатиться с чудом? – спросила она, и вот ответ к ней пришел:
Просто радуйся! Этот голос знал, что говорит и возможно, что когда-то он встречался с чудом, возможно, он знает его как никто другой.
Как сделать, чтобы чудес на земле стало больше? – вновь спросила она, и голос незамедлительно ответил:
Ты знаешь как! И тут он снова был прав. Что за собеседник попался ей сегодня, что за ум говорит с ней?
Я – Никто! Будто бы услышав ее вопрос, ответил голос, и зазвучала вдали тихая музыка. Такая, какую она еще никогда не слышала. Ее мелодия была прекрасна и чиста.
Под звуки этой музыки ей пришло видение: посреди прекрасного зеленого луга, усыпанного ромашками, стоит величественный одинокий дуб. Его корни стелятся по земле и исчезают в темных недрах. Она захотела взглянуть на него поближе, и она увидела, как эти корни сгнивают под натиском черных скользких червей, наползающих из земли. Они разъедают дерево и двигаются вверх по коре.
Она захотела поднять голову, и вот ее взгляд устремился ввысь. Листва начала желтеть. Все здесь умирало, но птицы, сидящие на ветках, пели свою прекрасную песню.
Так вот, что рождает музыку такой небывалой чистоты?! – воскликнула она, ожидая, что вот-вот ее таинственный собеседник ответит ей. Но она не услышала ничего кроме пения.
А еще на ветке сидел малыш. Кудрявый зеленоглазый парнишка. Он смотрел на нее и улыбался. И эта его улыбка что-то напомнила ей, а на душе потеплело. Он протянул к ней свои ручки, но она не смогла до них дотянуться – слишком высоко он забрался. Поняв свою ошибку, он спустился на несколько веток ниже, коснулся ее протянутых ладоней, и в его глазах заплясали счастливые огоньки.
Песня прервалась, и мальчик исчез. Она снова вернулась в реальность.
Так рождается чудо? – спросила она, не зная, ответит ли ей собеседник.
Ты знаешь как! Пропел голос, еще не подготовившись к новым вопросам. Она улыбнулась:
Так вот кто ты?!
Я – Никто! Повторил голос.
Я тоже буду Никем, сказала она и погрузилась в воду.
Теперь она знала все, и она готова была стать никем, чтобы вот также помогать запутавшимся путникам.
Она знала, кто это дерево.
Она знала, что за голос отвечал ей.
Она знала, что за черви разъедали корни.
Она знала, что за песню пели птицы на ветках.
Она знала, кем был тот мальчик.
Человек, Разум, Страх, Надежда и Свет – и чудо родилось!
Больше ей не следовало знать ничего.

- Жизнь! Я не умру!

@темы: Бесявая, Рассказ

---

Ключи

[Этери_]

Название: Ключи
Автор:  Этери_
Рейтинг: G
Жанр: сказка
Размер: мини
Краткое описание: принц потерял ключи от Волшебной двери, или как становятся старше.

Этот рассказ был написан на конкурс, заданием которого было написать короткий рассказ, эпиграфом к которому будет индивидуально подобранная цитата.
Конкурс закончился, правда, я еще не знаю результатов. Но было интересно поучаствовать.
Итак, вот рассказ на ваш суд (на кокнурс я его немного урезала).

"Да, тогда все действительно было в их руках; он твердо это знал. Но дети теряют, у детей скользкие пальцы и дырки в карманах, и они теряют все". Стивен Кинг "Сердца в Атлантиде"

- Мама, я потерял ключ! – произнес юный принц, опустив голову.
- Как же так! – всплеснула руками королева. – Анор, мы не сможем сделать дубликат!
Принц украдкой, как ему казалось, размазал слезы по лицу. Потерянный ключ невозможно было восстановить. Лорд Гэвин, его воспитатель, рассказывал, что ключ вырезали из замерзших слез, и сплели вокруг серебряное кужево не толще паутины.
-А как же лед не тает? – поинтересовался тогда Анор.
Лорд пожал плечами:
- Если б я знал, Ваше Высочество, мне не пришлось бы напоминать вам, как важно беречь этот ключ.
Пять лет принц носил на серебрянной цепочке ключ, открывающий Потайную Дверь. Наверное, многие грезили о такой Двери – о пропуске в иные миры и сказки. Анор мог попасть куда угодно по своему желанию, совершать воображаемые, но такие реальные подвиги. Принц побывал у Водопада Горящий Огней, видел издали Вулкан Синего Стекла, и даже правил Страной Времени, что идет назад. Становясь старше, Анор придумывал все более сложные миры, и Лорд Гэвин лишь снисходительно улыбался, если родители принца проявляли беспокойтсво.
-Тем лучшим королем он станет, Ваше Величество! – не раз защищал он фантазии принца перед его матушкой.
И вот теперь ключ потерян.
- Я искал его! – почти кричал Анор. – Он был на цепочке, вы же знаете, мама!
Королева была расстроена не меньше сына.
- Ах, лорд Гэвин, детям невозможно доверить ничего важного! – причитала она.
Но старик ответил твердо:
- Детям можно доверить даже самое дорогое. Только порой важное для нас не имеет никакого значения для них.
- Я был на озере, - всхлипывая, пояснил Анор. – Даже не купался, просто лежал и следил за облаками. А потом встал – а ключа нет...
Лорд-воспитатель вдруг стал очень серьезным.
- Его нельзя вернуть, Ваше Величество, - тихо произнес он, опустившись на колено, чтоб видеть глаза принца. –Дверь закрыта навсегда.
-Навсегда?! – задохнулся Анор.
- Это не совсем верно, - печально пояснила королева. – Ключ – символ королевской власти. Мы больше не можем оставаться тут. Дверь можно открыть в последний раз...
- И уйти в нее, - добавил лорд Гэвин.
Это было жестоко! Оставить королевство, замок, любимые уголки большого парка. Уйти? Но он никогда не был в большом мире – только путешествовал по тем местам, которые придумывал сам. Со свойственной детям способностью переходить от отчаяния к надежде, Анор вдруг почувствовал острое любопытсво: а как там, в мире, что придуман кем-то другим?
Его мать с отрешенным лицом послала за кузнецом, велев принести лом. Лорд Гэвин приказал разыскать короля. Анор снова заплакал:
- А кто теперь будет править вами? – спросил он.
Его бывшие подданые переглянулись.
- Тот, кто найдет ключ, - признался лорд Гэвин.
- Я могу попрощаться? – тихо спросил Анор. – С парком? Взять с собой игрушки?
- Нет, увы, – сказал лорд Гэвин. – Вы попадете в мир, где все, что есть у вас, станет ненужным.
- А как же?..- испугано спросила мать, но наставник успокоил ее:
- Вы там быстро освоитесь. Скоро вам будет казаться, что жили там всегда.
Анор с испугом подумал о лодочке, что они с отцом вырезали по вечерам, о коллекции камушков, собранных на берегу озера и о засушенных листьях в картонной коробке. Как же так, неужели все это придется бросить? И выходит, что он никогда не будет королем? А папа и мама, они-то в чем виноваты?
- Пожалуйста! – бросился Анор к наставнику. – Отпустите меня одного, раз я виноват. Пусть папа и мама останутся!
- Ну что ты! – воскликнула королева. – Мы с тобой.
Они стояли и ждали. Время от времени к Двери подходил кто-то из придворных и слуг, да так и остовался стоять, не зная, что сказать. Наконец пришел кузнец, неся на плече болшой лом. Лорд Гэвин вновь наклонился к принцу:
- Не бойтесь! Ничего страшного не случится.
Он отвел глаза, когда тихо приказал, - Пора!
Кузнец занес лом, и принцу показалось, что ударили его – такой болью отозвалось в нем разрушение Двери, его единственного друга и мечты. Сорванный замок раскачивался, как поломанная ветка большого дуба. В проеме была темнота.
На плечо Анора легла рука отца. Видимо, он только что пришел, но уже успел все понять. Или кто-то рассказал ему?
-Ты первый, - шепнул мальчику король. – От тебя зависит, где мы окажемся.
Анор в последний раз взглянул на привычные с детства лица. Весь замок собрался здесь, чтоб попрощаться с ними. Так странно, молча и быстро покидали правители свое королевство.
«Это я виноват!» - в который раз за это утро с горечью подумал Анор. И шагнул в дверь.
Темнота расссеялось. Они стояли посреди небольшой, темной и странно обставленной комнаты. При этом, хоть Анор и был уверен, что никогда здесь не был, мебель показалась ему смутно знакомой.
Мать опустилась в кресло, закрыв лицо, но вроде бы она не плакала. Анору почудилось, будто ветром захлопнулась дверь где-то вдалеке, и до него донесся шепот: «Прощайте!»
Отец обнял маму за плечи, и ласково произнес:
- Не нужно, Крис! Все устроится.
- Ты раньше называл маму по-другому! – выкрикнул Анор.
Но отец не услышал. Он смотрел на мать, а потом притянул к себе сына, и поцеловал в лоб.
Перед самым сном, когда Анор ерзал на непривычной кровати, отец тихо сказал матери:
- Случилось то, что должно было. Завтра начну искать работу.
Мальчик, еще сегодня утром бывший принцем, засыпал, и ему снилось извержение Синего Вулкана.
Наутро Анор решил отправится на разведку. Во дворе играли трое мальчишек примерно его возраста. Снова, как вчера, все вокруг показалось ему смутно знакомым, и чем больше мальчик вглядывался в предметы, тем больше мог сказать о них. НО долго раздумывать о назначении безлошадных карет (кажется, это называется автомобили... машины... садишься, заводишь... газ, сцепление... стоп, я же вроде бы не знаю об этом!) ему не дали. Мальчишки подбежали знакомиться.
- Привет! Это вы переехали в семнадцатую квартиру? – спросил плотный веснушчатый мальчик.
Анор робко кивнул.
- Здорово! – воскликнул другой, помладше. Волосы его казались выгоревшими на солнце, нос облупился, а улыбка была широкой и искренней. – Я Сергей, или просто Серый. А ты?
- Анор, - тихо пробормотал он, глядя в землю.
- Классное прозвище! – одобрил веснушчатый. – Вот меня Нисом называют. А вообще-то я Стас. Ты, наверное, Андрей, да?
Бышвий принц только кивнул. Получив новое, подходящее к этому миру имя, он почувствовал себя здесь уютней.
- Айда на озеро! – позвал Серый.
- Мы тебе все тут покажем, - пообещал Стас.
И все вчетвером, распевая какие-то пиратские песни, мальчики отправились к небольшому водохранилищу в пяти минутах ходьбы от дома. Анор с таким увлечением расматривал все вокруг, что не заметил старика, сидевшего на лавочке и пристально за ним наблюдавшего. Когда мальчики скрылись из виду, старик довольно хмыкнул, и неспешно ушел в противоположную сторону.

Время шло, Андрей подружился со Стасом и его братом Женькой, они играли в то, что раньше было частью жизни их нового приятеля. Но больше всего он любил вечерами сидеть на чердаке с Серым и рассказывать сказки. Бывшие король и королева прекрасно освоились в мире без волшебства, нашли работу и любимые книги. Мама больше не отзывалась на имя Кирана, да и отец называл ее все чаще Кристиной, как и дети в ее самой старшей, подготовительной группе. Отец работал в издательстве и часто приносил домой вкусно пахнущие краской книги и журналы.
Как-то вечером Анор спросил маму:
- А помнишь, как лорд Гэвин велел поймать самую большую рыбу, а папа рассердился, сказал, что нельзя оставлять рыбий народ без короля?
Мать недоуменно посмотрела на него:
- О чем ты, сынок? Какой лорд? Какая рыба?
Андрей, вздохнув, отвернулся. С тех пор он ни разу не вспоминал вслух о королевстве.
- Ну и фантазия у тебя! – порой смеялся отец.
«Взрослые никогда не помнят самого важного,» - решил Анор.
Лето незаметно перешло в осень, Андрей пошел в школу, не рассказывая никому о том, что потерял два месяца назад. Он неплохо учился, жадно читал книги, не обращая внимания на советы библиотекраши. Та считала, что мальчик слишком увлекается фантастикой, и совсем не читает книги про сверстников.
А по ночам Андрей все думал, что было бы, не потеряй он ключ, горечь и тоска не давали ему уснуть. И тогда он доставал общую тетрадь, и записывал свои приключения за Дверью. Тогда ему становилось легче, до следующей ночи.
Как-то пасмурным днем, когда капал противный, холодный дождь, Андрей задержался в школе и шел домой один, без приятелей. В такую погоду больше всего хочется поплотнее застегнуть куртку и как можно скорей очутиться дома. Андрей шел, перекладывая портфель из одной руки в другую, чтоб хоть немного отогревать ладони в кармане куртки. На улице почти не было прохожих, и все встречные шли быстрым щагом, не глядя по сторонам. Возможно, он и не заметил бы старика, но так странно было видеть сидящего на скамейке человека, который будто и не замечал сырости и холода. Андрей удивленно взглянул на него и замер на месте, чтоб через секунду броситься к нему.
- Лорд Гэвин? – задыхаясь, спросил он, боясь поверить и все же надеясь.
Конечно, вместо парика на которких седых волосах сидела кепка с козырьком, а темносинию мантию он сменил на простой коричневый костюм. Но умные серые глаза смотрели на мальчика как когда-то в детстве, в классной комнате.
- Это вы... – произнес Андрей, пытаясь по крайней мере не зареветь от радости.
- Здравствуй, Андрюша! – приветливо указал он на мокрую скамейку. – Садись, поговорим!
Мальчик сел, не обращая внимания на промокшую куртку и закоченевшие руки.
- Почему вы называете меня так? – спросил он.
Лорд Гэвин улыбнулся:
- Теперь это твой мир, и нужно обращаться к тебе по здешнему имени.
Сотни вопросов крутились у Андрея в голове, и он никак не мог решить, о чем же спросить раньше.
- У королевства есть новые правители? – наконец выбрал Анрдрей.
- Есть, - подтвердил лорд Гэвин. – Ключ нашел мальчик лет пяти, теперь он принц.
- Он? А не его родители? – удивился Андрей.
- Конечно же нет! Ты правил нашей страной, пока владел ключом.
- Но папа... мама... – Андрей совершенно растерялся.
- Вспомни, как быстро они забыли о королевстве, - напомнил наставник. – Они были там гостями. А ты...
- А я потерял ключ, - с горечью добавил Андрей.
Лорд Гэвин положил ему руку на плечо.
- Посмотри мне в глаза! – сказал он серьезно.
Когда мальчик взглянул на него, лорд Гэвин раздельно произнес:
- Все принцы теряют этот ключ. Когда перестают быть детьми.
Андрей несколько секунд молчал, рассматривая развязавшийся шнурок на ботинке. А когда почувствовал, что голос уже не будет дрожать, спросил:
- Вы хотите сказать, что все мои друзья тоже были в королевстве?
Лорд покачал головой:
- Только те, кто нашел ключ из слез, оплетенный серебрянной паутиной слов.
- Это был ключ от страны детства, - с грустью заключил Андрей.
Его наставник лукаво улыбнулся:
- Не совсем. А зачем ты жил там, надеюсь, поймешь с возрастом.
Помолчав, он спросил:
- Тебе нравится здесь?
Андрей не знал, что ответить. Это был интересный мир, со своими законами, приключениями и друзьями. Здесь было много книг и машин, а горизонт уходил от него далеко-далеко. В этом мире не было границ, но было много граней. Здесь все было неоднозначным, сложным, начиная от луча света, что распадался на семь цветов, и заканчивая чужими мыслями. И здесь был Серый, друг.
- Это хороший мир, лорд Гэвин, - сказал Андрей, - но здесь нет волшебства.
- Верно! – подтвердил наставник. –Зато теперь здесь есть ты.
Он поднял голову к небу, и долго смотрел на тучи, Андрею показалось, что наставник что-то беззвучно шепчет им. Дунул холодный ветер, бросив в лицо мальчику пригорошню дождевых капель. Тучи расходились, выглянуло робкое, свежее солнце.
- Мне пора, - поднялся со скамьи старик. – Поверь мне, это хороший мир!
С этими словами он пошел в сторону автобусной остановки.
- Постойте! – бросился за ним Андрей.
Лорд Гэвин остановился, внимательно глядя на мальчика.
- Помните, когда я загадывал слишком... слишком не такие миры, мама волновалась, а вы говорили ей, что все к лучшему и я стану хорошим королем, - на одном дыхании сказал Андрей.
- Помню, конечно, - спокойно сказал наставник.
- Это была неправда?
Лорд задумался, как бы подбирая слова.
- Не каждый, кто носит корону, действительно король. И потому вовсе не обязательно пройти коронацию, чтобы стать им.
Подмигнув мальчику, лорд Гэвин уходил все дальше и дальше, пока не растворился в тумане.

@темы: Этери_, Рассказ

---

Тапков, тапков мне,моральному мазохисту!

[Ананастя]

Название: не могу придумать
Жанр: стихотворение
автор:я
Заходит солнце...И последний луч заката
Морские волны превращает в кровь.
День умирает...Но мы верим свято:
С восходом солнца день настанет вновь.

С деревьев падают с тоской по лете листья,
Нагие ветви скроет снега пелена.
Но верю: вечно это не продлится,
И к нам опять когда-нибудь придет весна.

Ничто не вечно. Все меняется,уходит,
Сменяет лето осень а зиму-весна.
Проходит радость, и печаль проходит,
Лишь на губах оставив терпкий вкус вина.

Мы ждем, и ночь сменяется рассветом,
Мы верим,что плохое всё пройдет.
Оно пройдет...Но осень сменит лето,
Вино заката в небе солнце разольет...

Песчинки времени текут спокойно в вечность.
Часы веков,увы,нельзя перевернуть.
И знать нельзя,что ждет нас :бесконечность
Иль, может, жить осталось пять минут?

Жизнь-трудный путь в сплетении дорог,
Похожем на круговорот воды в природе.
Но жизнь-она похожа на курок,
И мы живем,пока курок на взводе...

@темы: Ананастя, Стихи

---

Дочь мага

[Этери_]

Название: Дочь мага
Автор\авторы:  Этери_
Рейтинг: G
Жанр: сказка/приключения/фентази
Размер: миди
Краткое описание: одинокий маг, его дочь, верховная Колдунья, пропавший юноша, горбун - и все они ищут - правду ли, любовь, справедливость...

Солнца уже почти не было видно. Только красноватая полоса обозначала на потемневшем небе, где находится запад. Девушке, лежавшей в густой траве, это знание было ненужно. Она чувствовала стороны света и умела понимать язык животных - единственные способности, доставшиеся ей от мага-отца.
Девушка грызла травинку, и тихонько напевала что-то на странном, гортанном языке. Она не торопилась домой - все дела cделаны, ужин готов. Не так часто выпадала ей свободная минута. По ноге полз муравей, и девушка рассмеялась:
- Иди домой, глупенький! Скоро муравейник закроется!
Ее собеседник послушно спустился в траву и деловито потопал в сторону дома. Дочка мага последний раз взглянула на небо, на котором уже появились бледные звезды, и, размахивая пустым ведром, пошла домой.
Их с отцом дом стоял на самом краю деревни. Магов во все времена не сильно жаловали. К тому же Миар Седой не отличался общительностью, а его дочь Энтана считалась гордячкой и слишком заумной. И соседи постепенно "забыли", что на окраине стоит еще один, мрачный и старый, но жилой дом. К магу приходили, когда возникала нужда - болезни, неурожай или мор. А на его дочь старались не сильно обращать внимание.
Старый, но еще высокий и статный человек сидел за столом, невидящими глазами глядя в окно. Он не обернулся, когда дочь вошла в комнату, и вздрогнул от прикосновения маленькой руки.
- Что-то случилось, отец? - обеспокоенно спросила девушка.
- Энка... - старик притянул ее к себе, спрятал лицо в густых волосах дочери. - беда, Энка...

Много лет назад известный маг Миар Седой служил во дворце короля Жерта, ныне покойного. Был он седым по неизвестным науке причинам, не молод, но и не стар, не беден, но и не сильно богат, и исключительно талантив. Среди водоворота приключений встретил Миар девушку, милую, немного недалекую - такую, с которой дом уютен, дети здоровы, постель мягка, и от которой порой хочется уехать, чтоб вновь почувствовать на лице ветер скитаний. Женившесь на Ланне, маг вскоре уехал от нее, но каждый раз возвращался в свой дом. У них долго не было детей, и наконец Ланна сообщила мужу, что ждет ребенка. Что-то дрогнуло в душе мага: какими далекими показались ему друзья, развлечения и случайные женщины столицы! Взяв жену, он перехал в тихую деревеньку, посторил там дом, и с нетерпением ждал рождения сына - он был уверен, что родится сын. Конечно, мальчик станет магом, такие способности всегда передаются по наследству! Миар мечтал, как будет учить его, направлять и развивать. Но мечты не сбываются - Ланна не перенесла родов. И ее муж, не смотря на все свои способности, не смог спасти ни ее, ни сына. И уже из чрева мертвой жены он извлек девочку.
Долго, очень долго привыкал Миар к новому существованию. До года его дочь, хилое и голосистое создание, не имела имени. Сам отец не задумывался над этим вопросом, и не было бы никого, кто бы ему имя подсказал. Он заботился о дочери, с трудом выходил ее, но как-то не хотелось ее называть. Быть может, он боялся связать ее с жизнью, чтобы потом не было слишком тяжело отдать ее земле. Лишь когда девочка пошла, Миар назвал ее Энтаной, необыкновенной.
Шли годы, маг привык к одиночеству и не тяготился им. Девочка его разочаровала - в ней не было практически никаких магических способностей. Энка росла нелюдимой, отвергнутой и обществом, и, в каком-то смысле, своим отцом. Она подозревала, что, если б ее брат выжил, а она умерла, отец был бы счастливее. Энтана даже не знала, как далека от истины ее наивная вера.
Прожив на земле семнадцать весен, дочь мага привыкла верить отцу, полагаться на него, и пол ушел у нее из-под ног, когда она услышала из уст отца "беда".
- Папа...
- С Шинамом беда. Его Колдунья потребовала в жертву.
Деревянный пол покачнулся, дернулся Энке навстречу, но сильные руки удержали ее. Она поймала взгляд отца, но в его глазах ничего не было, кроме бесконечной тоски. И тоска эта, копящаяся годами, боль от непрощенных самому себе поступков, потери и встречи, выплеснулись в его потемневшие глаза. Энтана молчала - настоящая боль безмолвна. И думала, думала...

Был базарный день, и мухи тучами кружились над деревней. Коровы лениво отмахивались, торговки нахваливали свой товар, попутно отгоняя мух, безошибочно находящих гниль. Рыжая босая девочка лет пяти крутилась по базару, не выпрашивая спелый имбирь или кусок арабской питы. Она была сыта, и чисто, хоть и бедно одета. Ей просто было до ужаса интересно все происходящее. Она ни с кем не заговаривала, да и местные дети, похоже, свыклись с девочкой и не задирали ее. Но торговки брали с собой своих детей, и те, оглушенные шумом, измучанные жарой и тряской в телегах, стали выискивать себе занятие. Уже не узнать, кто первый спросил у местных о босой девочке. И кто с прнебрежением бросил:
- Колдуна дочка!
Приезжим этого хватило.
- Ведьма! - разнесся над площадью первый крик. Остальные с радостью его подхватили:
- Рыжая! Заколдуй меня!
В девочку полетел гнилой помидор и огрызок яблока. Площадь снисходительно взирала - не каждый день такое увидишь. Девочка не пыталась уворачиваться, и с гордо поднятой головой стала пробираться сквозь ряды. Дети лучшие психологи - они видели по напряженным плечам Рыжей, что ее спокойствие наиграно. И стоит чуть копнуть, польются слезы.
Конечно, взрослые бы не стали вмешиваться. Но один из местных мальчишек, вдвое старше девочки, перехватил руку с гнилым помидором и спокойно сказал:
- Если кто-то посмеет ее тронуть, я откручу ему голову.
Площадь притихла. Мальчик поспешил забросить свой помидор в кусты. Они не знали, кто друзья этого неожиданного защитника ведьмы, но в любом случае, он был дома. Приезжие ребята не спешили нарываться на драку - они были в явном меньшенстве.
Защитник постоял с минуту посреди базара, и так же невозмутимо пошел за босоногой девочкой. Через мгновение снова послышались выкрики торговок.
Мальчик догнал рыжую только у реки. Она неожиданно резко выкрикнула:
- Кто тебя просил? Без тебя бы справилась!
Но в ее голосе слишком явно слышались слезы. Мальчик неумело пригладил ей рыжие космы, одернул платьице с заботливостью старшего брата.
- Меня Шинам зовут. И я ненавижу, - при этих словах его зеленоватые глаза потемнели, - тех, кто обижает младших.
Девочка всхлипнула, и, как взрослая, протянула ему руку:
- Энтана. Я дочка Миара Седого.
- Я знаю, - ответил он.

Они были вместе всегда, расставаясь лишь на ночь, и вся деревня привыкла к этому. Когда Энтана подросла, родители Шинама осторожно поинтересовались у него, не боится ли он, что такая дружба с девочкой-подростком отпугнет его будущюю жену. Сын удивленно посмотрел на мать:
- Я женюсь только на Энке, - сказал он таким тоном, что родители не рискнули с ним спорить.
Его будущая невеста не подозревала об этом разговоре. Но она не представляла, как можно жить, если рядом нет Шинама. Он был такой же частью ее, как и покосившийся дом, речка у леса, небо и звезды. И без всего этого Энтана не смогла бы продолжать существовать. И вот теперь отец сообщил ей, что ее друг попал к Колдунье. А оттуда, как известно каждому младенцу, не возвращаются. Если б у нее был магический дар! Немало слез пролила Энка, прося у доброго неба дать ей способности. Но язык зверей и умение безошибочно ориентироваться были ее единствеными дарами. Что сейчас думать! Она должна хотя бы попытаться спасти Шинама.
- Готовь амулеты, папа, - твердо сказала Энтана. - Я пойду за ним.
Миар даже не спорил - его дочь никогда не меняла принятых решений. Он тяжело поднялся со стула, и пошел за сушеным орехом, травами, и старой книгой заклинаний. Хорошо, что хоть часть магии можно передать предметам!
Энтана собирала сумку. Карта, сухари, фрукты и фляга с водой, смена одежды, в платочке завязаны пять золотых и четырнадцать серебряных монет - все ее сбережения. Да и что толку собираться в неизвестную дорогу! Вот амулеты отцовские стоит взять, никогда они ее не подводили.
Энтана легла спать, хоть и не верила, что заснет. Но усталость была сильней, и кошмары поглотили ее. Снилось ей, что она идет по заснеженному полю, слабея с каждым шагом, и каждый холм казаллся ей могилой Шинара. А в конце пути встретилась ей Колдунья. Была она высокой, красивой и надменной.
- Дальше тебе нет пути, - сказала она Энке. - Ты не любишь его так, как я люблю тебя, ведь я твоя мама.
Дочь мага проснулась в холодном поту.
Утром она застала отца на ногах. Он не спал всю ночь, готовил дочь к дальней дороге.
- Это брелок удачи, - Миар надел на Энкину шею камень с дырочкой. - Здесь порошок сна, его надо бросить в огонь. Правдомер (закопченое стеклышко), посмотри сквозь него на человека. Он светится, если человек врет или притворяется. Это определитель магии - если человек маг или заколдован, он тихо звенит. А это, последнее - свисток. Если ты в него свистнешь, я сразу же приду к тебе.
Отец поцеловал дочь на прощанье, и вдруг жалобно, как ребенок, попросил:
- Не ходила бы ты, Энка! Парня не спасти, а ты себя погубишь.
Энтана не ответила. Она оседлала лошадь, и лишь в седле обернулась:
- Не скучай, папа! Если не вернусь через три месяца, ищи меня.
Миар кивнул. И долго еще смотрел вдаль, пока не заболели глаза, на гнедую лошадь и рыжеволосую всадницу.

Глава 2.

Энтана спешилась в первом попавшемся трактире. Она никогда не покидала родных мест, и этот трактир стоял на границе знакомого ей круга. Скрипучая дверь впустила Энтану в темную комнату. Несколько человек сидели вокруг большого стола в центре помещения, остальные разбрелись по углам. Женщин в трактире не было, поэтому все как по команде посмотрели на вошедшую. Энка тряхнула волосами, и, не обращая внимания на нескромные взгляды и перешептывания, подошла к стойке.
- Чем могу быть полезен, сударыня? - неприятно ухмыльнулся трактирщик. Девушка проигнорировала его тон, и ответила по существу:
- Я еду в столицу. Мне нужен проводник, знающий дорогу и знакомый с городом.
Трактирщик, полный лысоватый мужчина лет пятидесяти, с проблеском уважения взглянул на Энтану:
- Я, кажется, знаю такого человека, сударыня. Позвать?
Энка кивнула. Грязный мальчишка лет десяти выскочил из-под прилавка, вопросительно взглянул на трактирщика. Девушка так и не поняла, каким образом его вызвали.
- Вперед, за карликом! - приказал трактирщик, наверняка отец мальчика. Тот бегом помчался в сторону соседней деревни. Энка решила заказать обед - она понимала, что силы и припасы ей еще очень понадобятся. Похлебка оказалась на удивление вкусной, мясо жестким, но съедобным. Набрав полный кувшин колодезной воды, Энатана примостилась в уголке и прикрыла голову капюшоном - чтоб яркий цвет волос не привлекал ненужное внимание. Она прислушалась к разговору двух стариков.
- ... только на праздник.
- Раз в пять лет она требует жертву, и сейчас была не наша очередь!
- Правильно, Пригорье должны были давать, мы только через пятнадцать лет, не раньше.
Энка задумалась. Значит, не их очередь была приносить жертву. Очень странно, насколько ей известно, никогда очередность не нарушалась. Жаль, что она не спросила об этом отца! Что она помнила из уроков истории?
В столице, при дворе короля, всегда есть один маг. Этот маг, по существу, и управляет страной. Он имеет много привилегий, и одной из них является право на человеческую жертву раз в пять лет. Отец как-то объяснил ей, что есть пять видов волшбников. Каждый из них привязан к одной из стихий: воздуху, земле, воде или огню. Пятые берут магическую силу взаймы, у людей. Для того, чтоб не терять магические способности, они должны раз в пять лет приносить человеческую жертву. Для того, чтоб победить соперника, нужно узнать, к каму началу он привязан, потому все маги хранят это в страшной тайне. И потому каждый придворный маг убивал положенную жертву, даже если в этом не было никакой надобности. Энтана не знала, к какому началу привязан отец. Она же, волшебница-инвалид, была сродни с землей, быть может потому, что отец лишь чудом ее оттуда вытащил. Миар не знал об этом, связь с началом - сокровенная тайна каждого.
Сейчас при дворе, вот уже двадцать лет находится Колдунья. Никто не знает ее настоящего имени, как и не знают ее начала. Она жестока к врагам, равнодуша к своему народу.
По раз навсегда заведенному порядку, страна поделена на шесть областей: Север, Пригорье, Приозерье, Южные болота, Большие леса и Приморье. Энкин дом был в Больших лесах, и она помнила, что пять лет назад одна девушка-северянка ушла к Колдунье. Их очередь была еще через пятнадцать лет. Что могло заставить Колдунью изменить этот порядок?
Тихое покашливание вывело Энку из задумчивости. Возле ее стола стояла сгорбившаяся фигура. Лицо незнакомца прикрывал широкий капюшон, и он опирался на искусно выточенный из дерева посох. Прежде чем Энтана успела сказать хоть слово, ее определитель магии ощутимо вздрогнул. Этот человек был либо сильным магом, либо заколдован.
- Вы просили привести проводника, сударыня, - подал голос сын трактирщика. Энтана, не отводя глаз от закутанного в плащ незнакомца, кивнула, и дала мальчику мелкую монетку.
- Спасибо тебе! - не совсем уверено сказала она. - Быть может, представитесь? - обратилась она к проводнику.
- Меня здесь называют Карликом, - сообщил он. - А вы кто?
Голос его был неожиданно приятным, глубоким. Судя по всему, человек был еще молод.
- Я Энтана Седая, - по древнему обычаю девушка присвоила себе прозвище отца. - Не будете ли вы так добры открыть лицо?
Карлик медленно отбросил капюшон. Энка еле сдержалась, чтоб не вскрикнуть. На изуродованном, покрытом шрамами лице выделялся лишь кривой рот и сломанный нос. Неуместными, лишними на этом лице были необыкновенного синего цвета глаза. Присмотревшись, Энка заметила небольшой горб, перекосивший всю фигуру ее проводника. Девушка переборола брезгливость, охватившую ее, и протянула Карлику руку:
- Я рада с вами познакомится.
В его синих глазах мелькнуло удивление. Он не привык к такому отношению, обычно в первый раз увидив его, люди отворачивались или даже убегали. Он с удовольствием пожал Энкину руку и перешел к делу.
- Куда и зачем вы идете? И чего ждете от меня?
Энтана с улыбкой предложила Карлику сесть, и заказала ему закуску. Лишь после того, как ее проводник поел, девушка рассказала ему свою историю. Карлик радостно встрепенулся, но потом сник.
- Еще никто не побеждал Колдунью, - тихо пробормотал он.
- Тогда у нас есть шанс это сделать! - уверенно произнесла Энтана.
Карлик пристально посмотрел в лицо своей новой знакомой. Необычная девушка, безусловно. Не красавица, но какое обаяние, какая сила исходит от нее! Рыжие волосы, вьющиеся на концах, роскошны. Глаза серые, широко посаженные, уверенный и открытый взгляд. И очень трогательно выглядели мелко рассыпанные веснушки по молочно-белой коже.
Конечно, весь ее замысел был безумием. Но Карлик давно не боялся ни черта, ни магов, ни смерти, ни безумия.
- Что ж, - улыбнулся он, - в путь!
Они договорились об оплате. Энка пообещала заплатить ему в конце пути два золотых и купить лошадь. Последним следовало занятся немедленно, так как времени терять было нельзя. Жертва приносилась в День Поминания, и до него осталось две недели.
К счастью, спокойная серая в яблоках лошадь нашлась быстро. Карлик окрестил ее Бартой, и та быстро сдружилась с Подой, лошадью Энки. Сборы заняли немного времени, и уже скоро по пыльной дороге ехала престранная парочка: рыжеволосая девушка и закутанный в драный плащ горбун.
Скакали до темноты, и вечером тело Энки ныло и требовало отдыха. Наверно, она изменилась в лице, так как Карлик остановил Барту и принялся устраивать между корней деревьев ночлег. Энка перед сном поговорила с лошадьми, что явно улучшило их настроение. Девушка уже не раз замечала, как ограничен мирок животных. Даже лошади, одни из умнейших созданий на земле, сильно уступали в уме человеку. С этим мыслями она попыталась уснуть, но не тут-то было! Болело тело, ныли все кости, какие-то корни впивались ей в спину. Земля была жесткой и холодной. Энка приподнялась на локте, и увидела сидящего у догорающего костра Карлика.
- Как тебя зовут? - спросила она. Карлик будто ждал этого вопроса.
- Мое имя Орой.
- Такого имени нет, - уверенно ответила Энка.
- Ты права, - согласился Карлик, - но это мое имя.
Пока его спутница обдумывала этот не совсем обычный ответ, Орой подбросил еще веток в костер.
- Раз уж ты заинтересовалась моей биографией, то не стесняйся, спрашивай, - приветливо предложил он.
Энка лишь порадовалась, что в темноте не видно ее залитого краской лица. Но все равно сказала:
- Ты заколдован, верно?
Орой выронил охапку хвороста, и серьезно, хоть и со скрытой насмешкой, произнес:
- А ты не переставаешь меня удивлять, Энтана Седая. Хотя я должен был догадаться раньше - ты дочь Миара?
Настала очередь Энки удивленно таращить глаза:
- Откуда ты знаешь моего отца?
Орой невесело усмехнулся:
- Ты ж сама сказала, что я заколдован. Вот уже пять лет. Все это время я пытался найти мага, который смог бы меня расколдовать. И твой отец дал мне весьма ценный совет. "Твое заклятие, - сказал он, - снимет лишь тот, кто его наложил".
- А кто тебя проклял? - спросила Энтана, догадываясь, впрочем, какой последует ответ.
- Колдунья, конечно. Поэтому я и отправился с тобой в этот безумный поход. Вдруг и моим мучениям придет конец. Так... или иначе, - добавил он совсем тихо, так, чтоб Энка не услышала.

Глава 3.
Утро застало обоих на ногах. Энка умылась в ручейке, набрала полную флягу прозрачной, с пряным привкусом воды. Птицы пели так, что в ушах звенело. И вместе с тем это была песнь приключений и свободы. Орой выглядел посвежевшим, и его лицо не казалось Энке таким отталкивающим. К тому же синие, совсем морские глаза необычно мягким светом сглаживали недостатки его лица. Энтана задумчиво смотрела на своего проводника. Она никак не могла понять, почему его прозвали карликом. Он ведь был чуть выше ее, а без горба должен был быть среднего роста! Орой почувствовал взгляд Энки, и, обернувшись, светло ей улыбнулся.
- В путь, дочка мага! - весело предложил он. Они тронулись, сделав привал для завтрака лишь через несколько часов. В дороге Энка подоробно рассказала Орою о Шинаме, и о подслушанном в таверне разговоре.
- Он так важен для тебя, этот мальчик? - спросил проводник.
- Очень! - просто ответила девушка. Орой промолчал, но с его лица исчезла улыбка. Он казался таким же угрюмым, как и при первой их встрече. Они долго ехали молча, пока Энка не осмелилась спросить, в чем заключается его заклятие. Карлик удивленно посмотрел на девушку:
- А ты думала, я с рождения такой красавец?
Энтана покраснела. Если честно, она так и подумала, ей и в голову не приходило, что можно заклясть человека уродством. Да и кому это нужно? А внешность ее нового проводника не казалась ей удобной темой для обсуждения.
Тут и выяснилось, что у Колдуньи были счеты с родителями Ороя, о которых он предпочел не рассказывать, и она заколдовала их сына, попытавшись превратить его в карлика. Почему ей это не удалось, Орой не знал, но заклятие изуродовало его лицо и слегка обезобразило фигуру. Он не стал карликом, и не потерял физическую силу, хоть и прихрамывал на одну ногу. Больше Орой не рассказывал, а Энка не спрашивала. Хоть и почудилось ей, что она заглянула в бездонный колодец. Холодом повеяло на нее от этого рассказа.
- А почему Колдунья просто не потребовала тебя в жертву? - природное стремление Энатаны во всем добиваться ясности взяло верх над неуютным чувством, забравшимся к ней в душу. Орой усмехнулся:
- Наша очередь прошла, Энка. Ей пришлось бы ждать двадцать лет, пока смогла бы дотянуть до меня руки.
Какая-то мысль вертелась у нее в голове, как быстро плывущее облако. Вот, кажется, что ты понял, на что оно похоже, а оно уже уплыло, потеряло форму, а с ней и навеянный образ. Оно встряхнула волосами, отгоняя навязчивую мысль: будет надо, сама придет.
- И кроме того, - тихо добавил он, - смерть - не самое худшее, что может произойти с человеком.
Энка остановила лошадь, и внимательно посмотрела Орою в глаза.
- Ты предпочел бы умереть? - со свойственной ей прямотой, но очень мягко спросила она. Орой помолчал, а потом еле слышно выдохнул:
- Да...
Он тронул поводья, и Барта поскакала вперед. Энка неуверенно двинулась за своим проводником. Она не могла представить, что значит стать отталкивающим. Всю жизнь она прожила за стенами дома, защищенного магией отца, и под защитой верного рыцаря Шинама. Вряд ли отец знал, красива она или нет. Она была единственным родным ему существом на земле, и будь Энка уродом, он все равно продолжал бы любить ее. А Шинам... Он защищал ее в детстве, был ей братом, другом, женихом. Он привык видеть ее каждый день, и его мало интересовала внешность Энтаны. Интересно, красива ли она? Дремавшее, ненужное в прошлой жизни кокетство проснулось в этой сдержанной девушке, куда больше напоминавшей мальчика своими повадками. Она ждала привала, чтоб заглянуть в ручей, и узнать ответ. И не знала она, что красота зависит от того, кто смотрит. И очень многое может изменить внешность в глазах другого человека.
Первый день прошел без приключений. Вечером, устраиваясь на ночлег, Орой вдруг спросил:
- Как ты вдруг решила со мной поехать? Ты ведь меня совсем не знаешь!
Энтана смутилась, и пробормотала:
- Глаза синие...
Орой изумленно расхохотался.
- Ну и наивность! Сколько ж тебе лет, дитя природы?
Энка не обидилась, а засмеялась вместе с ним:
- Мне семнадцать! - гордо ответила она. Так малыш сообщает всему миру: "я уже большой, мне тли года и два месяца".
- Я старше тебя на десять лет! - не менее гордо сообщил Орой. - Но все таки, как можно быть такой наивной?
Оказалось, что Энка не совсем наивная. Она собиралась с помощью правдомера проверить Ороя (что она, кстати, и сделала в первую же ночь), но, увидив его глаза, передумала. Отец давно объяснил ей, что глаза выдают сущность человека, и мудрый может их прочесть. Она не была мудрой, но запомнила два правила: нечестный человек не может смотреть в глаза, и не бывет негодяев с ярко-синими и ярко-зелеными глазами.
Орой очень удивился подобной классификации. И принялся перебирать своих знакомых, проверяя, работает ли на них это правило. Энка задумчиво произнесла:
- А у меня серые глаза, значит, я еще могу стать негодяем.
- Ты - нет, - твердо сказал Орой.
- Почему? - удивилась Энтана.
- Потому что только очень хороший человек поедет практически на верную смерть, чтоб спасти друга, - мягко ответил Карлик. - Спи, - добавил он, не давая Энке ответить, - завтра дорога будет куда тяжелее.


Завтра и вправду продвигаться стало намного сложнее. Тропинка завела их в лес и пропала. Пришлось спешиться и продираться сквозь бурелом, хорошо хоть, что потеряться было невозможно - Энка знала, где выход из леса. Можно было просто застрять. Лошади жаловались так, что даже Орой их понял, ноги Энки покрылись царапинами. Она с тревогой смотрела на своего спутника - не знала, как долго он выдержит эту дорогу. Орой ободряюще улыбнулся ей, но его лицо было бледно и покрылось испариной.
- Привал! - объявила Энка, и юноша с облегчением уселся на землю. Напившись из фляги, он попытался встать, но покалеченная нога отказалась ему служить. Энтана торопливо развязала шнурок с камушкем удачи, и надела на шею Орою.
- Вставай, - попросила она, и Карлик смог поднятся. Он хотел отдать девушке амулет, но она отказалась.
- Пока из лесу не выйдем, пусть у тебя будет, - решила Энка.
Она почти сразу почувствовала, что стало труднее идти. Видимо, заряд удачи был очень сильным, и, сняв амулет, Энка сразу же ощутила разницу. Зато Орой шел куда более уверенно, даже его хромота была не так заметна. Уставшими и замученными вышли путешественники из леса, и тут их поджидала другая неожиданность.
Орой что-то пробормотал сквозь зубы, и Энка почла за лучшее не переспрашивать. Все и так было понятно: они вышли к реке, а мост обрушился.
- Переплывем? - неуверенно спросил Карлик. Энтана даже не ответила - река была слишком широкой для лошади с всадником, да и для лошади без всадника, если уж на то пошло.
- Будем искать брод, - решила девушка. Она звонко свистнула, потом прокричала в небо несколько слов. Со всех сторон вдруг зазвучали птичьи голоса. В этой какофонии Энка смогла уловить нужную информацию, о чем и сообщила спутнику:
- Вниз по реке, через два часа лошадиного хода будет брод.
Амулет вновь покачивался на Энкиной шее, и от него исходило странное, незнакомое ей тепло. Амулет, как любая магическая вещь, умел черпать энергию из того, кто его носит. Энергия Ороя была светой, как загустевший воздух, как мягкая на ощупь вода. Шинам заряжал амулеты солнечными зайчиками, теплыми, как летний день и веселыми, как пение птиц. Энергия отца была похожа на морские волны, сильные и непокорные. А как почувствовал Орой ее энергию?
Но думать об этом было некогда. Солнце клонилось к закату, а до брода было еще далеко. Не могло быть и речи о том, чтоб лезть в незнакомый брод в темноте. А Орой почему-то не хотел ночевать на этом берегу. Он становился все мрачнее, подгонял лошадей, но скоро стало ясно, что они не успеют перебраться. Река текла вдоль опушки леса, и Орой предложил переночевать между деревьев, не зажигая костра. Он не стал объяснять Энке, чего боится, но сказал, что спать не будет. Она послушна улеглась на землю, перекусив остатками своих запасов, но уснуть не могла. Девушка тревожно всматривалась в темноту, тщетно силясь рассмотреть силуэт своего проводника. Словно почувствовав ее тревогу, Орой придвинулся поближе.
- Не бойся, - ласково сказал он. - Я здесь.
Тихий шепот деревьев убаюкал Энку. Сон ее был чутким и тревожным, и она быстро вскочила, услышав чьи-то шаги. Между деревьями мелькали факелы, кто-то обронил приказ, и их окружила дюжина оборванных мужчин, впрочем, вооруженных до зубов. Энтана оглянулась, ища Ороя, но его не было видно. Наконец она рассмотрела - двое держали его, завернув за спину руки.
Энку бесцеремонно подхватили, и под хохот и насмешки куда-то понесли. Она вырывалась и пыталась кусаться, но это лишь усилило веселье ее захватчиков.
- Постойте! - раздался вдруг такой испуганный голос, что Энка не сразу узнала Ороя. Разбойники остановились, их предводитель насмешливо спросил:
- Чего тебе, урод?
- У меня есть немного денег, - просительным тоном проговорил Орой, - я могу заплатить вам выкуп за нас.
Разбойники посовещались, и их главный бросил:
- Сколько?
- Пять золотых, с вашего позволения.
- Этого мало. Это только за тебя, - внес ясность разбойник.
- Ну, хоть за меня. Я эту девушку только два дня знаю, - спокойно отказался от нее Орой.
Энке показалось, что небо упало на нее. Она никогда не знала, что может быть так больно - как будто в сердце забили кол. Орой предал ее! Злые слезы навернулись на глаза, но гордость не позволяла Энке плакать. Она отвернулась от бывшего проводника, не понимая, как жить дальше.

Глава 4.
Разбойники продолжали крепко держать Энтану, но они с интересом поглядывали на Карлика, ждали, вероятно, что атаман позабавится с ним. Орой нетвердо, хромая куда болше обычного, подошел к своей сумке. Не вынимая денег, он подошел к атаману, и вдруг, так что Энка не успела разглядеть, что случилось, разбойник вскрикнул и упал на землю. Орой стоял, и в неверном свете факелов он казался стройным и сильным. И в его руках был короткий прямой меч. Такая сила исходила от его искалеченной фигуры, что разбойники заколебались, прежде чем броситься на него. Все они были вооружены кинжалами, двое - длинными мечами. У разбойников было десятикратное превосходство. Но двое держали Энку, а остальных сбила с толку смерть атамана. Все же они напали все разом, лишь путаясь друг у друга под ногами. С необычном в этом краю исскуством Орой отбивал любые удары, и еще двое упали, прежде чем шайка решила, что им проще отпустить пленников.
Энку швырнули на землю, уцелевшие подхватили раненых и убитого атамана, и через мгновение ничто не напоминало путникам об опасности, которой они чудом избежали. Орой помог Энтане поднятся, и с улыбкой произнес:
- Надеюсь, ты не сердишься на меня за этот спектакль. Мне надо было любым способом добраться до сумки, меч был там.
Энка отвернулась. Как объяснить ему, что произошло с ней в последние пять минут? Гнев при мысли о его предательстве, страх за его жизнь и восхищение его искусством сменяли друг друга как картинки калейдоскопа. Жизнь Энки была слишком размеренной, в ней никогда не было места стольким чуствам сразу. Орой осторожно дотронулся до ее плеча:
- Энка! Что случилось? - мягко поинтересовался он. Девушка поспешно проглотила слезы, и переменила тему:
- Где ты научился так фехтовать? - спросила она с уважением. Орой загадочно улыбнулся:
- Молчание за молчание. Ты не отвечаешь на мои вопросы, а я, с твоего позволения, не отвечу на твои.
Энка лишь пожала плечами. У каждого свои тайны.

Утром лошадь Энки долго тыкала ее влажным носом, пока та не открыла глаза.
- Ну наконец-то! - фыркнула лошадь. - Солнце давно встало, лежебока!
У Энки не было настроения спорить с лошадью, и она пошла будить Ороя, спавшего за соседним деревом. Присев на корточки над юношей, Энтана долго всматривалась в его изуродованное лицо. С каждым прошедшим днем он казался ей все менее отталкивающим. Жаль, что не видно глаз - они придают лицу Ороя необычное, гордое выражение. От взгляда девушки Орой проснулся. Энка не успела рассмотреть выражение, мелькнувшие в его глазах, что почему-то очень ее раздосадовало.
Еды оставалось совсем мало, но Орой знал деревню, где все необходимое можно было купить. При свете дня они легко нашли брод, но надо было спешить - оставалось совсем мало времени.
- Сколько еще до столицы? - устало спросила Энка.
- Если повезет, то три дня, - несколько отстраненно ответил Орой. Они долго ехали молча, погруженные каждый в свои мысли. Лишь на привале Энка обратилась к своему проводнику:
- Прости, что так вела себя вчера. Спасибо за то, что спас меня!
Орой промолчал, только с укором взглянул на спутницу. Энка покраснела - она и вправду вела себя не лучшим образом. Девушка взяла Ороя за руку, и заглянула в его удивительные, ярко-синие глаза. Глаза человека, которому можно доверять.
- Прости меня!
Юноша со вздохом высвободил свою руку.
- Я не сержусь, - так же отрешенно сказал он. Но невидимая стена выросла между ними. До вечера ни один не сказал ни слова, и лошади, пользуясь этим, болтали с Энкой, посвещая ее в свои мелкие радости и переживания. Впрочем, дочь мага почти не слышала их болтовни.
Переночевали в относительно приличном трактире, там же поели и закупили провизии. Орой подчеркнуто-вежливо разговаривал с Энтаной, и она не могла найти то правильное слово, которое смогло бы вернуть прежние дружеские отношения. Так, не поссорившись, но и не помирившись, она разошлись по комнатам. И Энка даже не удивилась, обнаружив в своей, запертой на ключ комнате подростка лет пятнадцати.

- Кто ты? И что тебе от меня нужно? - устало поинтересовалась она.
Парень улыбнулся, и холодная улыбка странно не вязалась с молодым, холеным лицом. Распознаватель магии тихо тренькнул в ее кармане, что заставило Энку пристальней всмотреться в непрошенного гостя.
- Думаю, на второй вопрос куда легче ответить, Энтана, дочь Миара, - развязно произнес подросток. - Меня попросили, - он выделил последнее слово, - передать тебе, чтоб ты возвращалась домой.
- Тебя Колдунья послала? - догадалась Энтана.
Холодный смех вызывал отвращение, но не страх. Энка не боялась этого посланника своего врага, как не боялась разбойников в лесу. Она мало знала о смерти, но могилы матери хватило, чтоб быть достаточно осведомленной о том, что ждет за чертой. Энка, половина одного целого, всегда мечтала встретиться с братом и матерью. Потому она никогда ничего не боялась. Нет, один страх в ее жизни был - потерять отца и Шинама. К этому списку прибавилось еще одно имя - Орой...
- Слушай, что ты хочешь, чтоб я сделала?
- Тебя ведь интересовало, почему Колдунья изменила порядок?
Энка удивленно кивнула. Отец всегда утверждал, что читать мысли невозможно.
- Так вот, спроси бывшего придворного мага Миара Седого, что заставило его двадцать лет назад изменить порядок приношения жертвы.
С этими словами Энкин гость щелкнул пальцами и исчез. Ошеломленная Энтана осталась одна. Машинально она поднесла свисток к губам. Странно, звука она не услышала. Но через секунду перед ней стоял ее отец.
- Папа. - ее голос был сухим и незнакомым. - Что случилось двадцать лет назад?
- Здравствуй, дочка, - горько усмехнулся Миар. - Ты стала старше, Энтана. Старше и мудрее. Ты готова услышать то, что я тебе расскажу?
Она молча смотрела в пол. Узнать, что ее отец приносил человеческие жертвы? Ей мучительно захотелось, чтоб Орой был рядом, помог, поддержал. Он обладал странным свойством - простым и прямым взглядом на жизнь.
- Орой... - еле слышно прошептала она.
- Ты так быстро забыла Шинама? - насмешливый вопрос отца прозвучал, как пощечина. - Может быть, вернешься домой со своим новым другом?
Энка не выдержала и заплакала. Миар обнял ее, и, как в детстве погладил по спутанным рыжим волосам.
- Я позову его, - шепнул он. Маг прикрыл глаза, и тут же раздался стук в дверь - пришел тот, кого позвали. Миар впустил удивленного Ороя, который тут же склонился перед ним в полупоклоне.
- Здравы будьте, Высший, - непонятно поприветствовал он Энкиного отца.
- Мир тебе, Сонтрой, - приветливо произнес Миар. Синие глаза Карлика стали почти черными.
- Я не просил тебя об этом, - дерзко воскликнул Орой, но маг лишь улыбнулся.
- Ложь не может быть во спасение, - веско произнес он. - Неправда унижает тебя, сынок.
Энтана переводила изумленные глаза с отца на Ороя. Что этот нищий юноша-калека мог знать о ее отце? Что-то, неизвестное ей, его дочери? И почему отец называет Ороя другим именем? По-видимому, никто не собирался ей это объяснить, так как ее отец начал свой рассказ.

- Высший маг Певенель умер! - кричали глашатаи на площади. - Его Величество Жерт приглашает всех обладающих магическим даром на состязание. Желающие стать придворным магом должны явится завтра на Площадь трех фонтанов.
Стройный мужчина в толпе, окружившей глашатая, улыбнулся своим мыслям, но стоявшая рядом молодая женщина расценила это как заигрывание. Она оценивающе взглянула на мужчину, и ее удивило странное несоответсвие: на молодом, мужественном лице светились умом серые глаза. А голова была седой, как у глубокого старика. Женщина улыбнулась седому мужчине, но он проигнорировал эту улыбку, занятый собственными мыслями. Женщина лишь повела плечом, выглядывая более легкую жертву.
Каково же было ее удивление, когда они встретились на следующий день на Фонтанной площади. Значит, седой молодой человек был магом? И тоже мечтал стать придворным магом?
Очень быстро выяснилось, что по-настоящему претендовать на эту должность могут лишь трое: старая ведьма из Южных болот, она и седой маг. Ведьма была слабее, а они двое слишком схожи и по силе, и по знаниям. Король мог выбрать любого. Советник короля велел всем троим придти назавтра за ответом. Лишь выходя из ворот дворца, седой посмотрел на свою соперницу, и неожиданно широко улыбнулся и протянул руку:
- Я Миар. Очень рад познакомиться, Мудрая.
Женщине польстило обращение, нечасто бывшее в ходу между магами. Немногие любили признавать силу другого. А титул мудрого давался лишь способным, всеми признанным магам. И ей было приятно, что ее соперник назвал свое имя, что также было редкостью. Она думала тоже представиться, но осторожность победила:
- В моем краю меня зовут Колдуньей, Мудрый.

Король Жерт выбрал Миара Седого на должность придворного мага. Его соперница не пожелала вернуться в свое захолустье, а осталась в столице плести интриги против более счастливого претендента. Они редко виделись, но Миар помнил о ней и остерегался ее.
Пришло время для жертвы, положенной магу по закону. Миар плохо представлял, что с ней делать. Его мутило при мысли, что придется кого-то убивать. И тогда он решил подослать в дежурную область верного друга, который нашел бы там человека, желавшего начать новую жизнь. В первый раз им был вор, скрывающийся от тюрьмы. Миар немного изменил ему внешность, и отправил на другой конец страны. Потом ему попадались юноша-батрак, юная дурочка, у которой на уме были лишь кавалеры, и крестьянин, потерявший жену и двоих детей во время эпидеми черной оспы. А двадцать лет назад в водовороте дней в каком-то грязном трактире Миар увидел молоденькую, немного испуганную девушку. Рыжеволосая, веснушчатая - она была воплощенная простота. Но маг, намного старший ее, рассматривал девушку со странным изумлением. Она очень отличалась от распущенных кокеток столицы наивной чистотой и простодушием. Что могло заставить ее пойти прислуживать в трактир? Нужда? Негодяй-возлюбленный? Девушка оказалсь словоохотливой, и, выпив три кружки эля, маг узнал ее простую, как летний дождь историю.
Звали ее Ланной, она была единственной дочерью протых крестьян. Мать ее недавно умерла, больной отец работать не мог. Прислугой она устроиться не смогла. Ей всего восемнадцать, и она верит, что жизнь еще улыбнется ей.
Миара забавляла эта милая и наивная девочка. Он приезжал к ней в трактир, разговаривал с ней часами. Но скоро маг заметил, что скучает по ее голосу, личику, рыжим волосам. Он хотел, чтоб Ланна всегда была рядом с ним. И, каким бы странным не казался этот союз, он предложил ей выйти за него замуж. Ланна с радостью согласилась. Но отец уперся. Он боялся потерять деньги, зарабатываемые Ланной. Никакие уговоры не помогали. Миар предлагал ей просто сбежать, но девушка отказывалась оставить отца без средств к существованию. Придворный маг получал неплохое жалование, но как раз тогда он не имел ни мелкой монетки и задолжал дружкам на несколько месяцев вперед. И тогда он предложил Ланне выход.
Так и вышло, что, три месяца спустя, нарушив установленный испокон веков порядок, Миар потребовал Ланну в жертву. Казначей выплатил ее отцу приличное вознаграждение, а придворный маг пришел к старому королю Жерту, и сообщил о своей отставке. Король отговаривал его, но маг стоял на своем. Он даже посоветовал королю взять вместо него Колдунью. Жерт не успел этого сделать, его сменил на троне старший сын Зотнер Второй. Колдунья с большим опозданием заняла этот пост, а Миар увез Ланну в деревню, где и похоронил ее три года спустя.

Глава 5.

Отец замолчал, но в ушах Энки все еще звучал его голос. Она попыталась собрать крупицы полезных сведений из этого рассказа, но была слишком ошеломлена услышанным. Миар, опустошенный, не решался взглянуть дочери в глаза. Не слишком чистой была его молодость.А главное - у нее было полное право обвинить его в том, что случилось с Шинамом. Но Энтана молчала. В свете камина она напомнила ему покойную жену... Энка с усилием подняла взгляд на отца и попросила:
- Папа, я хочу немного подумать об этом.
- Солнышко, - необычно ласково прозвучал его голос, - пойми только одно: Колдунья моя старая соперница и недруг. И поверь, она намного, намного сильнее тебя!
Энка промолчала, за нее ответил Орой:
- Иногда верность важнее, чем сила.
Миар покачал головой:
- Верность - не то, на что я советовал бы тебе сейчас надеятся.
С этими словами он исчез.
И тут Энка расплакалась. Это были ни разу не пролитые слезы по матери, брату и своей странной жизни. Орой нерешительно подошел к ней, слегка приобнял за плечи. И так они долго сидели, не произнося ни слова.
Энка медленно заговорила:
- Как ты связан с этой историей, Орой? Или мне называть тебя Сонтрой?
Проводник заглянул ей в глаза:
- Поверь мне, что я не могу этого сказать.
Энтана промолчала. Только к утру она попыталась привести в порядок спутанные мысли.
- Папа и Колдунья знакомы лет этак тридцать. Папа жертвы не убивал, значит, многие колдуны могли делать то же самое. Колдунья нарушила порядок, потому что использовала жертву в своих целях.
- Это значит, что ей нужен именно Шинам, - подытожил Орой.
- Это значит, что ей нужен кто-то, связанный с моим отцом, - поправила Энка. И тише добавила, - я считаюсь магом. Меня нельзя потребовать в жертву.
- Не вини себя, - Орой словно читал ее мысли, - если бы не ты...
- То Шинам не попал бы к ней никогда! - закричала Энтана. Только тут Орой понял, что она на грани истерики. И тогда юноша обнял Энку, прижал к себе и, гладя спутанные волосы, шептал ей на ухо ласковые бессмысленные слова. Она не отсранилась, лишь плакала, впитывая в себя его силу, надежность, ощущение тепла. И Энтана поняла, почему отец говорил о предательстве. Она раньше лишь смутно ощущуала привкус измены, но лишь теперь поняла ясно и четко - Шинам не был для нее так важен, как раньше. Энка не раздумывая отдала бы за него жизнь - но разве этого достаточно?
Огонь в очаге медленно догорал, а за окном вставало Солнце. Ставшее старше на долгих двадцать четыре часа.

Энка удивленно осматриваалсь.
- Что это? - спросила она у своего спутника. Впрочем, девушка не рассчитывала на ответ - последние три дня Орой ушел в свои мысли, и по нескольку часов не произносил ни слова.
- Это столица, Энка. Мы приехали, - равнодушно ответил юноша.
Энтана резко осадила лошадь.
- Ты хочешь сказать, что все? - немного нескаладно спросила она. Орой ответил тем же равнодушным взглядом.
- Ты ж не думала, что мы будем ехать две недели, - пожал плечами он. - мы договаривались добраться до столицы, и я тебя привел. Жду свою плату.
Энка вздрогнула, как от ушата холодной воды. Она забыла про деньги. К тому же ей казалось, что они много месяцев едут по дорогам, и что их связала дружба. Она встряхнула головой, отгоняя печальные мысли. Они добрались, и это важно. Спокойно достав кошелек, девушка заплатила проводнику, отметив краем сознания, что рука Ороя была холодна как лед.
- Мы простимся здесь? - поинтересовалась она. Орой удивленно посмотрел на нее:
- Я собираюсь говорить с Колдуньей. Разве мы это не обсуждали?
Энка залилась краской. Все ее попытки предугадать реакцию Ороя в последние дни проваливались с завидным постоянством. Она чувствовала, что после разговора с ее отцом Орой отдалился от нее, выстроил стену, за которую ей не дано проникнуть.
- Тогда вперед! - сказала она лошадям. И те помчались, направляемые Ороем.
По правде, Энтана плохо представляла себе, как именно они попадут к Колдунье. Но оказалось, что достаточно просто попросить о встрече. И вечером двое странных путников подошли к дому Колдуньи: рыжеволосая девушка и хромой, горбатый мужчина. Прохожие смотрели им вслед, но Энка ничего не видела. Она пыталась представить, что скажет Колдунье, не обращая внимания на более чем странный район, в который они попали. Но Орой выглядел озабоченым. Он внимательно оглядывал каждого прохожего, будто ища знакомые лица. Темные, узкие улочки, казалось, ловили каждого, кто вошел в их лабиринт. Небо виднелось только оборванными кусками, везде царила густая, темная тишина. Привыкшая к зеленым полям и полным жизни лесам, Энка в конце концов почувствовала себя неуютно. Она уже подумала, не вернутся ли им, когда Орой дотронулся до ее руки:
- Это Ее чары, - шепетом сказал он. - Чтобы к ней приходили только те, кому это действительно нужно.
Орой помолчал. Потом неуверенно спросил:
- Может быть, вернешся?
Энка отметила, что он сказал "ты", а не "мы". Ее проводник, видимо, твердо решил поговорить с женщиной, проклявшей его. Но Энтана пришла спасать Шинама. Еще дома она понимала, что идет, возможно, на гибель. Неужели глупый страх остановит ее теперь?
- Идем, - ответила она, и голос ее дрогнул.
"Она намного, намного сильнее тебя, Энка, - прозвучал в голове голос отца." Совсем непрошенное воспоминание. Девушка упрямо шла вперед, хотя идти становилось все труднее.
Вот и дом Колдуньи. Энка неосознанно ожидала мрачного, темного здания. А дом оказался до неприличия обычным, светло-серым, двухэтажным. Массивня, украшенная резьбой дверь была закрыта, возле входа висел колокольчик. Девушка ни за что не решилась бы позвонить, но Орой не был так сильно подвержен чарам. Он дернул за шнурок, и весь дом наполился сильным, торжественным гулом. Дверь открылась, на пороге стояла высокая женщина.

Много раз за время пути Энка пыталась представить себе Колдунью. Но женщина, открывшая им дверь, не походила на образ, нарисованный Энтаной. Это была темноволосая, статная женщина, лет тридцати пяти на вид. Черты ее лица были крупными, правильными и надменными. Тяжелый взгляд темных глаз не давал покоя: от него хотелось отмахнуться, как от назойливой мухи. Вместе с тем Колдунья могла бы считаться красивой женщиной, да такой она и была несколько лет назад. Теперь на ее лице были слишком резко обозначены годы и мысли. Губы сложились в неприятную усмешку:
- Ну здравствуйте, колдунья-инвалид и уродец. Прелестная парочка, как вы считаете?
Энка дернулась, как от удара. Мало ей превратить Ороя в карлика, так еще и унизить его надо! Гнев помог девушке преодолеть страх.
- Я пришла за Шинамом, - твердо сказала она.
Колдунья расхохоталась.
- Ты думаешь, это так просто?
- Я готова на любые испытания, - так же твердо сказала Энка.
Колдунья проигнорировала ее ответ. Повернувшись к Орою, она спросила:
- А ты чего желаешь, добрый молодец? Или ты просто сопровождаешь это прелестное дитя?
- Я хочу стать таким, как прежде, - с вызовом ответил Орой. - Или ты считаешь, что я недостаточно наказан за отсутствие вины?
Женщина покачала головой.
- С тобой у меня разговор особый, ответа пока не дам. Через две недели приходи, поговорим. А твоей даме задание: найти три старинных источника с живой водой. Из каждого принести по кувшину до конца недели.
Энка побледнела. Колдунья не сказала, что будет, если она не найдет живую воду, но это было понятно без слов. Шинаму не жить.
- А откуда я знаю, что с ним все в порядке? - вдруг спросила девушка. Колдунья взмахнула рукой, и из потайной двери выскоцил маленький слуга.
- Приведи мальчика, - приказала она. Слуга испарился, и через минуту ввел изможденного юношу. Несколько мнгновений пленник Колдуньи и ее незванная гостья смотрели друг другу в глаза. И вдруг как один вздох прозвучало:
- Шинам!
- Энтана!
Они бросились друг к другу, и так и стояли, обнявшись. Орой отвернулся, что не ускользнуло от взгляда Колдуньи. Через несколько минут она подошла, и неожиданно мягко отстранила Энку от ее жениха.
- Хватит, будет у вас еще время пообниматься, - сообщила она горестно вздохнувшему Шинаму. Юноша сдернул с шеи тонкую серебрянную цепочку с желтым камушком и протяул ее невесте.
- Храни это, Энтана! - тихо сказал он. Девушка на долю секунды заколебалась, прежде чем взять столь дорогую для Шинама вещь. Его глаза неожиданно потемнели, как от боли. Энке больше всего захотелось сесть и заплакать. Она никак не могла понять, что происходит с ней, с ее жизнью, с людьми, которые были ей дороги. Отец за что-то сердился, Орой отдалился от нее, даже Шинаму она успела причинить боль.
Понурив голову, Энка вышла из дома Колдуньи. Вслед ей донеслось:
- Помни, ровно неделя.
Она шла по улицам чужого города, впервые ощутив холодное дыхание одиночества. Энка не знала, куда идти и к кому обращаться. Она просто брела, не замечая направления. И боль в душе почему-то отдавалась в левой руке. Только много позже девушка поняла, что слишком сильно сжала желтый камушек на порваной цепочке. Порваной... Лучше б Шинам оставил ее себе! Ей ничего не нужно, совсем ничего!
Начался дождь, но Энка не заметила его. Она шла и шла, пока не очутилась на пристани. Усевшись на мокрое бревно, девушка завороженно смотрела на капли, рабивающиеся о воду. Ее удивляла маленькая смерть каждой капли, и летящие настречу своей гибели новые миллионы капель. Что они думали о своей коротенькой жизни? Успевали ли увидеть отражение родного неба в холодном зеркале воды?
Видимо, дождь постепенно убаюкал ее, и чувство, что кто-то несет ее на руках, казалось продолжением сна. Окончательно Энка очнулась лишь тогда, когда дождь перестал бить по коже. Девушка почему-то не смогла сесть, но чувствовала под собой жесткую лавку, а от очага исходило так необходимое ей тепло. Рядом сидел кто-то, чьего лица в тусклом свете рассмотреть было невозможно. Энка вспомнила капли у реки, и желтый камушек на порванной цепочке, и ей захотеось вернуться обратно в сон. Но, видимо, вздох или движение выдали ее. Человек в капюшоне склонился над ней. Это был Орой.
Энка испытала ни с чем не сравнимое облегчение. Он здесь, он пришел! Нет больше одиночества.
Орой внимательно всмотрелся в ее лицо.
- Энка! - он тихонько позвал ее, видимо, боясь разбудить. Но девушка открыла глаза, и улыбнулась такой улыбкой, что у Ороя перехватило дыхание. Он нашел ее ладонь и сжал в своей.
- Прости меня! - прошептал он. Только за эти слова Энка была готова простить ему все на свете.
- Я не должен был оставлять тебя. И теперь я буду с тобой, пока ты не скажешь мне уйти.
Энка хотела сказать, что этого никогда не будет, но желтый камень кольнул ее в руку, напоминая: я здесь! И она промолчала. Кашель драл ей горло, и Энка с ужасом поняла, что заболела. Орой поднес к ее губам чашку с горячим, терпко пахнущим настоем. От этого отвара Энтане стало лучше, и она провалилась в бредовые сны.

Глава 6.
Утром слабая и бледная как тень дочка мага выглянула в окно. Хмурый рассвет не предвещал удачного путешествия. Энка чувстовала себя как сорванный ветром листок. Она, шатаясь, вышла на крыльцо и звонко свистнула. К ней сразу слетелось несколько птиц.
- Живою воду знаете? - коротко поинтересовалась она у пернатых собеседниц. Птицы огорченно зачирикали и улетели. Остались две. Они и рассказали Энке, что один источник находися в пещере в двух днях пути от столицы. Другой - в том лесу, в котором на них напали разбойники. О третьем источнике не знал никто.

- Третий день уже! - девушка не скрывала беспокойства. Они три дня в пути, а нет никаких признаков пещеры, о которой рассказали птицы, и они ничего не узнали о третьем источнике. Орой с все возрастающим беспокойством смотрел на спутницу. От прежней Энки осталась лишь тень. Бледная, похудевшая, с темными кругами под глазами, девушка, казалось, все больше утрачивает связь с этим миром. Кроме того, она была больна, и Орой не знал, чего больше в этой болезни - усталости или тоски.
- Вот, смотри, - хрипло вскрикнула она. Между деревьями виднелось что-то, похожее на вход в пещеру.
Они долго привыкали к полумраку пещеры. Еле слышался шепот источника, воздух был чистым и целебным. И тут Орою пришла в голову мысль.
На удивление быстро набрав воды в одну из серебрянных фляг, что дала им Колдунья, Орой протянул обычную флягу Энке:
- Отпей! Это живая вода, - пояснил он.
Энка отпрянула, будто ей поднесли яд.
- Что ты? - испуганно посмотрела она на друга. - Нельзя пить живую воду.
- А разве она не оживляет мертвых? - удивился Орой.
- Для этого ты должен попасть в страну духов. Она притягивает душу оттуда. Кто знает, куда затянет душу живого человека.
Орой пожал плечами. Ему, если честно, сильно действовали на нервы все эти магические штучки. В гладкой поверхности источника он увидил свое лицо, и в очередной раз содрогнулся. Вот что происходит с теми, кто соприкасается с магией.
По-видимому, испарения живой воды были целебными. Энка повеселела, а ее лицо приобрело нормальный, а не прежний зеленоватый оттенок. Найти оставшиеся источники казалось им легким, и они веселились, как дети, выбравшись обратно к солнцу.

На исходе шестого дня Энка обнаружила стоянку разбойников. Непрошенными мурашками пробежал по телу страх: животный, глубокий, страх пойманного в ловушку зверя. Волк не вернется туда, где чудом избежал капкана. Человек не столь подвластен страху. По крайней мере, Энке хотелось бы в это верить.
По словам птиц, источник был где-то здесь. Но для того, чтоб добраться до него, надо было обойти разбойников. И тут Энка вспомнила...
Час спустя рабойники еще храпели. Громко, Энтана не раз обернулась на этот странный звук. Видимо, сонный порошок ее отца был сильнее, чем она расчитывала. Орой, наполнивший вторую флягу, весело напевал:
- Хорошо быть магом
Чудеса творить
Можешь кого хочешь
В камень превратить
Можно строить башни,
Можно мстить врагам
Хорошо быть магом,
Трам-парам парам!
- Замолчи сейчас же! - зло крикнула Энка. Орой оборвал песню на полуслове.
Красное солнце медленно садилось за верхушку леса. Закат, любимое Энкино время суток, сейчас причинял лишь боль. Не успели. Поздно... Она не смогла спасти Шинама.
- Энка! - тихо позвал ее Орой. - У нас есть время до полуночи. Попробуй спросить кого-нибудь еще.
Она лишь устало покачала головой.
- Животные мне не помогут больше. Только люди...
У Энки перехватило дыхание - ну конечно! Свисток! Дрожащими руками девушка вытащила из-за пазухи свисток
Воздух сгустился от собравшейся магии. Энка прикинула, сколько энергии требуется на такой перенос, и сжалась от нехорошего предчувствия. Но все тревоги рассеялись, как только перед ней очутился седой мужчина с ясными темно-серыми глазами.
- Папа! - девушка бросилась к нему на шею, как в детстве. - Помоги нам!
Миар тихо засмеялся, вытаскивая из кармана небольшую стеклянную бутылку.
- Что, дочка, забываем родные места? - ласково спроси маг. И как сквозь дымку Энка вспомнила, что на поляне в их лесу был источник, который отец заложил большими камнями. И запретил ей, трехлетней девочке, даже приближаться к этому месту.
Энтана дышала глубоко, лишь сейчас заметив необычно терпкий запах леса, и легкую прохладу начинающейся ночи.

К Колдунье они пришли втроем. Хотя Энка так и не поняла, зачем это нужно ее отцу.
Хозяйка дома вышла, улыбаясь привычной надменной улыбкой. Но вдруг она словно налетела на невидимую стену. Улыбка растяла, как капли воды на раскаленной сковороде. Ее красивое, холеной лицо покрылось красными пятнами, глаза расширились, как от испуга.



продолжение в комментариях

@темы: Проза, Этери_

---

Тиатиус/Перерождение/G/зарисовка/мини

[protagonist.]

Название: Перерождение
Автор\авторы: Татиус
Рейтинг: G
Жанр: зарисовка, романтика
Размер: Мини

read more

Душно. Летом жара – обычное явление.
Белая блуза расстегнута на две пуговицы, оголяя загорелую кожу груди, на которую я то и дело натыкаюсь взглядом. Она не смотрит на меня, и всё равно мне немного стыдно за то, что я всё время пялюсь туда. Поэтому я перевожу взгляд на две разноцветные трубочки в тонком стакане.
Приходится часто облизывать губы, чтобы не дать им пересохнуть. Это получается не нарочно.
Она говорит, что любит меня. – Мне страшно.
Она говорит, что уже давно. – Мне больно.
Она говорит… - А я смотрю, как между вишнёвыми губами мелькают белые, красивые зубы. Мне нравится.
Ей 28. Мне почти 16. И это не извращение.
У меня никого нет, кроме Неё.
Отец ушёл от нас, когда мне было десять. Родители рвали меня на куски, через меня пытаясь манипулировать друг другом. Это страшно, когда такое происходит.

Я познакомилась с Ней случайно. В сквере. Я сидела на скамейке, дрожа от холода, посиневшими пальцами сжимая плеер и выдыхая пар изо рта. Впопыхах я забыла одеть перчатки.
К маме пришёл очередной «друг». Я знаю, что это за «друг». Я знаю, чем они занимаются в спальне. От маминых друзей всегда пахнет алкоголем, а глаза у них замыленые. И мама тоже пахнет. И глаза у неё тоже замыленые, а голос приторно сладкий. Словно бы мёд, стекающий с лезвия.
Она говорит мне:
- Иди погуляй.
Она говорит мне:
- Что уставилась?
Я говорю ей:
- Пошла на хуй.
И убегаю. Я всегда так делаю, когда мамино лицо краснеет. Когда оно краснеет – это значит, что она собирается меня ударить. Мне совсем не хочется, что бы меня били.
У меня замёрзли уши, но я всё равно сижу в сквере и слушаю тяжёлый рок. Я слушаю его, потому что он помогает мне забыть о папе, о маме и о её «друзьях». Он помогает мне забыть о боли и о холоде, который сковывает моё тело. Я знаю, что могу заболеть, но мне всё равно. Я не могу вернуться в квартиру, пока там горит свет.
Мама говорит, что если сидеть на холодном, то не будет детей. Я сижу на холодной, покрытой изморозью скамейке и мне всё равно. Зачем рожать детей, что бы так поступать со с ними?
На улице уже совсем темно. Почему-то хочется курить, хотя я ни разу в жизни сигарет не брала в рот.
На хуй родителей, на хуй детей. Зачем жить, если жизнь такое откровенное дерьмо?
Я вздрагиваю от мягкого прикосновения тёплых рук и вижу Её. Она что-то говорит мне, но я не слышу. Тогда Она пытается одеть мне перчатки. Свои перчатки.
Я снимаю наушники.
Она спрашивает:
- Как давно ты здесь?
Она спрашивает:
- Ты замёрзла?
Она спрашивает:
- Хочешь кофе?
И я плачу. Плачу, потому что ещё никто и никогда в жизни не волновался за меня так. Никто и никогда не ухаживал за мной. Никому никогда не было до меня дела.

Мне уже скоро 16. Мы сидим в кафе, и я чувствую, как по моей коже стекает пот. И я знаю, зачем жить, даже если жизнь откровенное дерьмо. Что бы вырваться из этого ада и жить счастливо. Даже если счастья нет. Что бы вот так смущаться, натыкаясь взглядом на грудь, выглядывающую из белоснежной блузы. Что бы беспрестанно облизывать губы и чувствовать сухость в горле.
Что бы знать, что тебя любят.

@темы: Shinrai, Наброски

---

"Селена"

[TKane]

Название > Селена.
Автор > я (TKane)
Жанр > проза, фанфик, романтика.
Рейтинг > 16+
Размер > средний.

Рассказ в сюжетном пространстве TES. События частично основаны на TES 4 Oblivion.

Данный текст является свободно распространяемым и не имеет цели получения коммерческой выгоды.
Все права на торговые марки и наименования The Elder Scrolls, Oblivion принадлежат Bethesda Softworks и ZeniMax Media Inc. Коммерческое использование без разрешения правообладателей запрещено.

Селена.

I
Герой поневоле.

Сон был одним из тех дурных видений, которые осознаются, как сон, но от которых, тем не менее, невозможно избавиться. Тёмные бесформеные тени преследовали Марка, шептали что-то неразборчивое, но угрожающее. В конце концов он очнулся, сел на кровати, потёр лоб. Вот понадобилось же ему переночевать здесь. «Незабываемые ощущения», припомнил он слова трактирщика... да уж, как же. Даже поспать нормально не получилось. Впрочем, подумал он, вины хозяина «Поплавка» тут нет. За кошмары постояльцев он ответственности не несёт. Комната покачивалась, что было вполне понятно. Хоть плавучая таверна и стоит привязаная к своему причалу, это всё равно судно, находящееся на воде, и качка — дело обычное. То, что качка казалась более сильной и неравномерной, чем накануне, Марк относил к последствиям своего ненормального сна. Равно, как и шум, похожий на тот, что издаёт вода вокруг бортов движущегося судна, и поскрипывание старого корпуса.
Он посмотрел на свечу, едва разгонявшую мрак около стола, нашарил тазик и кувшин для умывания. Бодрящая холодая вода согнала остатки кошмара, но ощущение какой-то неправильности происходящего осталось. Марк некоторе время прислушивался, потом встал, прошёлся по маленькой комнате... или с ним что-то не то, или эта посудина и в самом деле движется. Он потряс головой. Ладно. Сейчас поднимемся наверх, и посмотрим, решил он, и, вытащив из-под кровати свои пожитки, принялся одеваться...

— А ты, пропади ты в Забвение, кто такой? — тёмная фигура шагнула из коридора ему навстречу. Обладатель раздражённого тона оказался парнем довольно обычного вида... если не считать того, что он был одет в доспехи из плотной кожи и вооружён довольно длинным и громоздким мечом. Грубо выкованное железное лезвие тускло блеснуло в свете свечей.
— Ты не похож на кого-то из нашей банды, — несколько озадачено проговорил меченосец.
— Я? Я просто пассажир, — отозвался Марк, настороженно всматриваясь в незнакомца. Тот снова шагнул вперёд, и Марку пришлось отступить обратно к двери своей комнаты.
— Пассажир? — лицо парня выразило удивление, — Но мне сказали, что на борту только двое. Я запер вышибалу на складе, а Минкс и Селена занимаются хозяином...
Несмотря на свои доспехи и меч, парень никак не походил на матёрого разбойника. Марку доводилось видеть грабителей, и этот был на них непохож. Может быть, это какая-нибудь шутка? Развлечение для постояльцев... что-то вроде «вас захватили пираты»? Теряясь в догадках, он изобразил улыбку:
— Я здесь, чтобы присоединиться к вашей банде.
Незнакомец рассмеялся.
— Бандиты Чёрной Воды не берут к себе кого попало! Ну, так, во всяком случае, сказала Селена, когда собрала нас три месяца назад. Нам никто больше не нужен, потому, что мы лучшие!
Ну да, подумал Марк. Твою роль точно писал не самый лучший...
— Теперь говори, что тебе тут надо?!
Ну и ну, а ведь он серьёзно, вдруг осознал Марк. Тип, может, и не самый сообразительный, но меч-то у него настоящий... рука как-то самостоятельно нашла рукоять ножа. Вот тебе и переночевал...
— Тогда, может быть, мой меч найдёт ответы! — прорычал парень, вскидывая руку в замахе.
Страх и ярость хлынули в сознание, словно отделив противника от всего остального пеленой тумана. Марк прыгнул вперёд, оказавшись вплотную к незнакомцу прежде, чем тот успел направить на него меч. Столкнувшись, оба повалились на палубу, перекатились. Несколько долгих мгновений он смотрел в глаза незнакомца, пока их взгляд не обессмыслился, не остановился. Рот противника открылся, но оттуда не вырвалось ни звука. Повернувшись, Марк выбрался из-под тела, он тяжёло дышал, беспокойно переводя взгляд с перекошенного лица парня на торчащую из его подмышки рукоять ножа. Лезвие прошло точно между рёбрами и угодило в сердце. Как он умудрился в падении попасть так уверенно, Марк не понимал. Зато понимал, что незнакомец мёртв... убит.

Если это была шутка... Марк вдруг ощутил озноб. Если всё это было розыгрышем, то... стук. Он прислушался. Стук шёл откуда-то из коридора, приглушённый, как будто кто-то топал ногами по палубе. Он поднялся, пошатываясь, прошёл в сторону шума. Склад. Вот откуда идёт стук. Попробовал дверь — закрыто. «Я запер вышибалу на складе», так сказал тот парень. Марк оглянулся, но, кроме тела и его самого, в коридоре никого не было. Возможно, шум короткой схватки не привлёк внимания... чьего, собственно? Других бандитов? Надо осмотреть тело, решил он.
Вот бумага с текстом. Красивый почерк, машинально отметил Марк, написано кем-то грамотным. Да это же инструкции! Читать он, похоже, умеет... умел. Но в пояснениях всё равно нуждался. Линч, так его звали. Наверху должна быть Минкс. Это имя он тоже называл, так, уже лучше. Подписано «С». Селена? Вот и ключ, надо думать, от склада. Что ж, раз есть ключ, надо им воспользоваться. Сейчас всё и узнаем...

Орк сидел на стуле, к которому был накрепко привязан. Глаза его закрывал кусок ткани, рот затыкал канат. Единственное, что бедняге оставалось делать, это топать пятками по палубе. Удивлённые глаза уставились на Марка, как только он освободил голову пленника.
— Ты... ты кто? — прохрипел он, и закашлялся, сплюнул, пытаясь очистить рот от волокон каната.
— Я? Эээ... неважно. Я ваш постоялец, — Марк попытался улыбнуться, но получилось не очень. Он обошёл пленника и принялся резать верёвки.
— Да? А, точно. Теперь вспомнил. Как ты сюда пробрался? Я думал, они там сторожат...
— Один сторожил, — закончив с верёвками, он снова вернулся к двери, выглянул в коридор. Ничего не изменилось. Марк обернулся к орку, который принялся растирать затёкшие руки.
— Это не шутка? Они действительно грабители? — он беспокойно всматривался в лицо вышибалы. Тот затряс головой:
— Какая ещё шутка?! Эти ребята ворвались сюда ночью, когда все разошлись. Я уже спать собирался. Они наставили на нас с Ормилом мечи, и... меня засунули сюда. А Ормила... не знаю. К нему в каюту, наверно.
Марк облегчённо выдохнул. По крайней мере, ему не придётся отвечать за убийство. Хотя наличие на борту «Поплавка» остальной банды тут же охладило его. Пираты, надо думать, не порадуются гибели своего товарища.
— Я убил его, — Марк посмотрел орку в глаза, — Он бросился на меня с мечом, и я его заколол. Вот этим вот...
Он повертел в руках нож, отстранённо глядя на лезвие. Вышибала присвистнул:
— Ну ты даёшь! Слушай, мы тут крепко влетели. Тебе надо пойти и посмотреть, где остальные...
— Мне? — несколько ошарашено переспросил Марк, — А Вы?
Орк отшатнулся, замахал руками:
— Я?! Я привык иметь дело с пьяными, а не с шайкой вооружённых грабителей! А ты ловкий, одного уже уложил... я только всё запорю.
— Вот дела, — Марк прошёлся по коридору до выхода на палубу таверны, приложил ухо к двери. Тихо.
Он повернулся к телу грабителя, внимательно осмотрел выпавшее из его руки оружие. Длинный железный меч Линча не казался ни удобным, ни качественным. Тяжёлй, громоздкий, лезвие, наверно, тупое. Да и неудобно в тесном помещении махать такой штуковиной. Марк оглянулся на вышибалу, показал на меч:
— Возьмёте?
Тот помотал головой:
— Не... я не умею. Вот кулаком кому двинуть, это я могу. А с этим... они меня зарежут.
Орк помолчал немного, потом добавил:
— Тут такого отродясь не бывало. Стража действует резко и быстро. Я на «Поплавке» больше для вида... людям это нравится.
Поколебавшись, Марк взялся за ручку двери. Идти не хотелось. Там ведь ещё пираты... ему повезло с этим, но дальше... он снова вернулся к орку:
— Вы не заметили, сколько их было?
— Не знаю. Я видел троих, потом они завязли мне глаза и затолкали сюда, — он протянул руку куда-то в темноту склада, вытащил круглый щит.
— Вот, возьми. Может пригодиться.
Марк с сомнением оглядел щит. Толстые доски были обиты железным ободом и железные же пластины укрепляли наружную сторону. Может, и пригодится. Взяв щит, он кивнул вышибале и осторожно приоткрыл дверь наверх...

Общая палуба таверны освещалась несколькими свечами в настенных подсвечниках. Кто-то сидел за одним из столиков, неясный силуэт в полумраке. Услышав скрип ступенек, фигура поднялась и обернулась к нему. Серая кожа данмера казалась такой же тёмной, как и её доспехи. Лицо выразило удивление, красные глаза недобро блеснули.
— Эй, куда это направляешься, — требовательно заговорила она.
Марк, опустив щит, натянуто улыбнулся:
— Меня послал Линч...
— Линч? — недоверчиво переспросила данмер, — Зачем? Он послал тебя к Селене?
— Эээ... да. Я должен помочь ей, — Марк понимал, что эту запутать будет сложнее, но принимать бой на трапе слишком опасно. Нет места для манёвра. Разговор позволил ему подняться на основную палубу. Данмер стояла в нескольких шагах от него. Рука её легла на меч.
— Разве Селене нужна помощь? Она держит хозяина посудины под присмотром... сама. Что-то тут не так. Что случилось с Линчем?
— Он мёртв, — просто ответил Марк.
Данмер скорчила недовольную гримасу:
— Ты победил Линча? Тьфу. Я знала, я всегда ему говорила, что он мало тренируется! Опять мне придётся делать всё самой, как всегда!

В отличие от своего неудачливого товарища, данмер, вытаскивая меч, отпрыгнула назад, увеличив дистанцию между собой и противником. Марк не смог бы поразить её ножом, но он, предполагая что-то подобное, даже не попытался. Вместо этого он схватил тяжёлый щит обеими руками и приготовился к бою.
Они кружили по общей палубе, лавируя между столиками. Минкс наступала, обрушивая на Марка удар за ударом. Некоторе время ему удавалось отбивать атаки своей более ловкой противницы, пока она, издав какой-то нечленораздельный рык, не прыгнула на него. Он вскинул щит прямо перед собой, судно, между тем, снова качнулось и усиленый инерцией удар меча о железные пластины едва не выбил оружие из её руки. Минкс отшатнулась, пытаясь удержаться на ногах. Не раздумывая, Марк перехватил щит одной рукой и ударил им наотмашь, целя противнице в голову. Данмер приглушённо вскрикнула, теряя равновесие, меч её ткнулся в палубу. Она прикрыла окровавленый рот левой рукой, возможно, удар повредил ей челюсть. Марк снова схватил щит обеими руками и, выставив его перед собой, бросился на неё, не давая ей времени опомниться. Оба оказались на палубе. Ошеломлённая ударом и падением Минкс бессмысленно глядела куда-то вверх, всхлипывая, хватала ртом воздух. Усевшись на неё верхом, Марк вытащил нож и приставил ей к горлу:
— Сдавайся!
Данмер не то не расслышала, не то не осознала, что нож действительно находится у её горла, но она стиснула рукоять меча и рванулась, пытаясь высвободиться и одновременно ударить Марка. Удар получился слабым и неопасным, меч плашмя скользнул по его одежде, но от рывка он на мгновенье потерял равновесие, дёрнулся на месте. Острое лезвие впилось в кожу, разрезало артерию...

Марк тяжело поднялся. Красные глаза Минкс с застывшим в них ужасом, казалось, смотрели на него, обвиняя, требуя мести. Он отвернулся, тут же встретив другие глаза. Орк-вышибала поднялся на общую палубу.
— Ну ты и псих! Так бросаться на меч... ты хоть кто вообще? Клинок, что ли, какой, или разведчик из имперского легиона?
Марк покачал головой:
— Я просто странник. Рассказчик, художник, менестрель, если угодно... я не приучен убивать!
Орк с сомнением посмотрел на тело данмера.
— Ну, если ты не приучен, значит, у тебя просто талант. Не хотел бы я с тобой вот так столкнуться...
Пытаясь сконцентрироваться, Марк обратился к нему с вопросом:
— И тот парень, и эта вот, называли имя... Селена. Это их предводитель?
— Не знаю. Я видел того, внизу, и эту, и ещё одного, северянина. Потом они завязали мне глаза, но я слышал голос ещё одной женщины. Она выдавала им приказы. Может, это и была Селена, но я не знаю.
Помолчав, орк добавил:
— Надо подняться на верхнюю палубу. Развернуться, переставить парус. «Поплавок» не особо мореходен. Если начнётся шторм или сильное волнение, мы потонем. А нам надо вернуться обратно.
Он сглотнул:
— Там, наверно, ещё кто-то есть...
Марк медленно кивнул. Всё было понятно. Опять! Интересно, подумал он вдруг, почему на шум схватки никто не пришёл? Может быть, их действительно мало, этих пиратов? Поэтому те, кто на верхней палубе, не могут оставить парус и руль. А их лидер, должно быть, занята хозяином таверны... но почему?
— Для чего они захватили «Поплавок»? Ведь должна же быть какая-то причина...
Вышибала развёл руками:
— Да не знаю я... они не говорили, при мне, во всяком случае. Может, думают, что у хозяина денег много, выкуп хотят? Не знаю.

Наверху пространства может быть больше, подумал Марк, поднимая с палубы меч. Да и появление с забрызганым кровью щитом сразу привлечёт внимание пиратов. Оружие Минкс было намного приличнее, чем старый меч Линча. Снабжённое крупным балансиром, оно отлично лежало в руке, а клинок был сделан из прочной блестящей стали. Удлинённая рукоять позволяла, при надобности, использовать двуручную хватку. Держа меч в руке лезвием вниз, он поднялся по трапу и отворил дверь на верхнюю палубу.

Выйдя из полумрака помещения, он некоторое время моргал, привыкая к заливавшему палубу солнечному свету. Море сверкало тысячами бликов, берега туманной линией очерчивали горизонт. Остров столицы находился сзади, и Марк не мог видеть его отсюда, но, даже если бы и мог, времени любоваться морскими пейзажами у него не было. Не было на этот раз и преимущества первого хода. Голос откуда-то сбоку резко потребовал объяснений:
— Что тебе надо? Что ты тут делаешь?
Он оглянулся, глаза уже приспособились к свету. Рослый северянин в кожаных доспехах окинул его подозрительным взглядом. К поясу его был подвешен топорик, но Марк понимал, что этот парень способен убить его и голыми руками.
— Я жду приказов, — ответил он, стараясь казаться как можно невозмутимее. Дабы убедить северянина в своих мирных намерениях он аккуратно поставил меч, который так и держал лезвием вниз, к двери. Наклонив оружие таким образом, чтобы оно не упало от качки, Марк улыбнулся пирату.
— Каких ещё приказов? Я тебя вообще не помню. Ты разве один из нас?
— Ну да, — ответил Марк, — Селена сама меня взяла.
Он замер в ожидании, но пират как будто принял всё за чистую монету. Он посмотрел на Марка не столько с недоверием, сколько с недоумением:
— Когда это было?
— Да дня три назад, — пожал плечами Марк, удивляясь, как ему до сих пор удаётся казаться спокойным.
— Вот зараза! — раздосадованно пробормотал пират, — Эта проклятая баба сказала, что делить будем на четыре части. Она ничего не говорила про пять! Да, кстати... они уже нашли там внизу Золотой галеон?
— Эээ, нет. Не думаю, — отвечал Марк, — Иначе бы сказали.
Золотой галеон? И это надо найти... вот, значит, какова причина нападения, понял Марк. Что такое Золотой галеон, он понятия не имел, но расспрашивать пирата, пожалуй, не стоит.

Возможно, сомнения всё же отразились на лице Марка, он и так уже сегодня превзошёл все свои актёрские способности, или налётчик просто ещё раз обдумал сказаное, но, так или иначе, он придвинулся ближе, и, глядя Марку в глаза, проговорил:
— Мы должны залечь в Бравиле после того, как она толкнёт эту штуку скупщику. Но ты ведь об этом не знаешь, так?
Ответа он, впрочем, не ждал, а продолжил:
— И ты не наш, это точно. Почему Минкс и Линч не остановили тебя?
Тяжелее раза в полтора и на голову выше ростом, северянин взирал на своего противника с видом полнейшего превосходства и уверенности. У него есть все основания для такой уверенности, мысленно согласился Марк, и поднял левую руку к голове, отереть лоб.
— Линч и Минкс мертвы.
— Мертвы? Ха! Ну, тогда я убью тебя и мы поделим добычу на две части! А мне это нравит...
Договорить он не успел, Марк выбросил вперёд левую руку, ткнув пирата в горло. Подленький удар, как-то отстранённо подумал он, но честная драка с таким медведем ничем хорошим закончиться не могла бы.
Выпучив глаза и размахивая руками, северянин отшатнулся, пытаясь вдохнуть. Не давая ему времени собраться, Марк изо всех сил пнул его в пах. Прочистившееся горло противника выдало какой-то невнятный хрип, он скорчился, всего лишь на несколько мгновений, но, прежде чем он успел выпрямиться и ответить, Марк схватил стоявший у двери меч. Стиснув рукоять обеими руками, он рубанул сверху вниз, угодив пирату прямо по голове. Тот рухнул на палубу, сквозь волосы начала сочиться кровь.

Орк аккуратно поднялся на палубу. Оглядев лежащее тело, он сплюнул за борт:
— Уборки теперь надолго. Кровь впитывается в доски, не отмоешь. Менять надо будет.
Марк покачал головой, но ничего не сказал. Итак, в банде всего четверо. Троих уже нет, осталась их лидер, Селена.
— Я присмотрю за парусами и рулём, — снова заговорил вышибала, — А ты займись этой Селеной. Я хочу быть уверен, что с Ормилом всё в порядке.
— Почему бы тебе не пойти со мной, — предложил Марк, — Осталась только Селена. Когда она увидит нас обоих, может быть, она сдастся...
— Или приставит хозяину нож к горлу, — помотал головой орк, — И что тогда делать будем? Лучше попробуй сам её уговорить, или убей. У тебя вон как получается входить к ним в доверие.
Это не лишено смысла, понял Марк. Вид вышибалы может сподвигнуть эту Селену к каким-нибудь неожиданным действиям. Конечно, ей заговорить уши насчёт членства в банде не получится, но может получиться убедить её в поражении. Ведь если даже она убьёт и Марка, и вышибалу, и хозяина, то останется на «Поплавке» одна. Она не сможет справиться с парусом и рулём, и судно опрокинется в шторм или разобьётся о какую-нибудь скалу. Плыть же до берега просто опасно. Румарские рыбы-убийцы с превеликим удовольствием попробуют на зуб любого, кто пробарахтается в воде достаточно долго, чтобы привлечь их...

— Так... а Вы, собственно, кто? И как сюда попали? — молодая женщина обернулась к открывшейся двери, уставилась на Марка. Как и остальные пираты она была одета в кожаные доспехи с какой-то тиснёной эмблемой на груди. Ясные зелёные глаза изучали неожиданного посетителя.
— Я взял ключ у Вашего помощника, — улыбнулся Марк. Как ни странно, эта улыбка потребовала куда меньших усилий.
— У Ярости? — удивилась женщина, — Ну разумеется. Вы, должно быть, прятались где-то внизу, а Линч всё позабыл и не проверил все комнаты.
Она усмехнулась чему-то, понятному, очевидно, только ей, и с интересом посмотрела на Марка.
— Так что Вам тут нужно? Мы захватили «Поплавок», и это не Ваше дело. Если Вы не уйдёте сейчас же, то тогда это станет и Вашей проблемой.
— А если я хочу присоединиться к банде? — предположил Марк.
Селена рассмеялась:
— Это невозможно. Мы решили никого больше не брать...
— Три месяца назад, — закончил фразу Марк.
— Что? Да, но... а, ладно, — она встряхнула рукой, словно отгоняя муху, — Какая разница, откуда Вы это знаете. Мы затопим эту посудину и скроемся. Никто не найдёт нас...
— В Бравиле. А если найдут?
— Не найдут, — Селена нахмурилась, пристально посмотрела ему в глаза, — Тогда, я полагаю, Вы знаете и зачем мы захватили «Поплавок»?
— Чтоб отыскать Золотой галеон, так ведь, — это был, что называется, выстрел на удачу, ведь Марк не знал, что такое Золотой галеон. Про него спрашивал тот северянин. Но стрела попала в цель. Селена отступила на шаг, настороженно оглядела его ещё раз, как будто пытаясь увидеть его мысли.
— Да, я знаю, что они не особо умные, но неужели же никто из них не способен держать язык за зубами? В любом случае, Вы уже знаете столько, что я не могу просто отпустить Вас...
Марк, внимательно смотревший ей в лицо, мог бы поклястся, что в глазах девушки мелькнул страх. Её рука потянулась к мечу, но остановлась. Он буквально почувствовал её напряжение, и это вдруг показалось чем-то диким. Те трое нападали без особых колебаний, как только до них доходило, что их обманули.
— Как Вы сюда попали, — снова спросила она, — Как Вы прошли мимо Линча, Минкс и Ярости?
— Я убил их всех.
Зрачки её расширились от внезапного осознания.
— Убили?! Как? Я... я поражена Вашими... способностями. Я полагаю, что нападение на Вас только приведёт и к моей гибели, и я... я сдаюсь. Пожалуйста, вот мой меч.
Не сводя с Марка настроженного взгляда она неловко, на ощупь расстегнула ремни перевязи и протянула ему ножны с оружием.
— Пожалуйста. Никакие сокровища не стоят моей жизни!
Несколько мгновений он смотрел ей в глаза. Ожидание, страх... это было понятно. Он и сам сейчас испытывал те же чувства. Он протянул руку и взял её оружие.
— Хорошо, — проговорил он и улыбнулся. Она вымучено улыбнулась в ответ. Марк продолжал смотреть на неё, его взгляд встречался её беспокойным вопрошающим взором. Затем слабая улыбка исчезла с её лица, Селена тяжело вздохнула, опустила голову и отвернулась.
Движение привлекло его внимание. Из внутренней каюты появился альтмер с какой-то безумной причёской. Марк узнал его, это был владелец «Поплавка», Ормил, тот самый, который обещал ему незабываемые впечатления. Не обманул. Впрочем, судя по его лицу, свою долю незабываемых впечатлений Ормил тоже получил, и даже с излишком.
— Я Вам очень, очень благодарен! — затараторил трактирщик, — Если бы не Вы, я бы погиб! Она требовала у меня сокровища, и грозилась бросить меня рыбам-убийцам! Но у меня нет сокровищ! Я уже был уверен, что она действительно бросит меня за борт!
Марк посмотрел на Селену, но та даже не обернулась.
— Какие сокровища она требовала у Вас? — спросил он у Ормила, — Золотой галеон?
— Это не сокровище... я расскажу, но сначала, пожалуйста, уведите эту жуткую женщину куда-нибудь подальше! Внизу есть пустая комната, заприте её там, прошу Вас!
Марк подошёл к Селене, тронул её за плечо. Она обернулась, посмотрела ему в лицо:
— Я же уже сдалась, что ещё Вам нужно?!
В глазах её блестели чуть сдерживаемые слёзы. Заметив его взгляд, она отвернулась и пошла к двери.

Путь лежал через общую палубу, где Минкс остекленевшими глазами уставилась куда-то вверх. Селена остановилась, молча глядя на рану на её шее и кровь, казавшуюся в полумраке чёрной. Обернувшись, она увидела Марка и резко повернулась к нему спиной, спустилась по трапу. Там внизу, в коридоре ей пришлось перешагнуть через тело Линча. Стараясь не смотреть на его застывшее в гримасе лицо, она прошла дальше, к комнатам для посетителей. Там силы покинули её, она опустилась на кровать, повесив голову. Здесь было темно, и слёзы, стекавшие по её щекам, оставались невидимы.

Марк не уходил, стоя в дверях, его тень делала комнату ещё более тёмной и мрачной. Наконец она поняла, что он ждёт, но чего именно? Не оборачиваясь, даже не поднимая головы, она глухо спросила:
— Почему Вы не уходите? Почему Вы не оставите меня одну?
Он помолчал, глядя в темноту, затем спросил сам:
— Вы ведь не собирались убивать Ормила? Ну, хозяина «Поплавка»?
— Да нет же! — почти закричала она в ответ, — Как Вы не видите? Если бы мы хотели кого-то убить, мы бы это сделали! А Вы... вы убили их! Убили!
Марк хмыкнул, сглотнул:
— Я не хотел... но они не оставили мне выбора.
Не слушая, она продолжала:
— Всё же шло по плану. Он готов был сознаться, я достаточно его запугала. Нам нужен был только этот проклятый Золотой галеон, и всё!
— А «Поплавок»? Вы же собирались его затопить...
— Затопить, ну да. Здесь, на мелководье! Подняли бы они его обратно, ничего бы с ним страшного не случилось. А Вы влезли... ну зачем?!
Марк потряс головой, хотя Селена вряд ли это видела.
— Зачем? Да не хотел я никуда влезать! — тут уже он сорвался на крик, — Этот Ваш Линч, он напал на меня со своим дурацким мечом! И остальные. Они же ничего больше не пытались делать. Если бы я не сопротивлялся, они бы меня зарезали!
— И поэтому Вы зарезали их!
Некоторое время висело тягостное молчание, затем Селена заговорила снова:
— Я понимаю. Нет, я действительно понимаю. Я должна была это учесть, они же всегда были такие вот, я должна была дать им более подробные указания... а теперь они мертвы. Я... меня же отправят в тюрьму, верно? Там страшно. Сыро, холодно...
— Раньше надо было думать, — резко ответил Марк, и вдруг устыдился своих слов. Сам не зная, почему, он проговорил:
— Простите... я не хотел...
— Да, Вы правы, — прошептала Селена.
Снова воцарилось молчание, тяжёлое, почти осязаемое. Марк вздохнул и вышел из комнаты, заперев дверь...

Он вставил ключ в замок, но остановился, постучал. Ответа не было.
— Селена?
Тишина. Нехорошее предчувствие зашевелилось внутри. Марк отпер замок и распахнул дверь... факел разогнал тьму, пустил тени в пляс. Она сидела на кровати, привалившись к стене и не шевелилась.
— Селена? — он присел рядом, наклонился к её лицу. Неужели же... может, у неё был нож, или что-то подобное? Но она была жива. Глаза открылись и встретились с его тревожным взглядом. Марк облегчённо выдохнул, отодвинул факел, жар которого мог опалить её волосы.
— Вы... с Вами всё в порядке? А, как же глупо я говорю. Какой тут может быть порядок, — он покачал головой.
— Зачем Вы пришли?
— Зачем? Я... я беспокоился... о Вас. Вы тут одна, вот, даже свечу не зажгли. Хотя, о чём я? Вам же и нечем бы было, простите...
— За что Вы просите прощения? Что оставили меня в темноте? Не надо. Я не боюсь темноты. Меня всё равно скоро засунут в каземат, где всегда темно и холодно. Увижу ли я когда-нибудь свет солнца, почувствую ли его тепло на своём лице? Не знаю. А эти бедняги, они мертвы.
— Знаете, Вас трудно жалеть...
— Знаю. Я не ищу жалости! — она повернула к нему лицо. Слёз больше не было, глаза горели мрачной решимостью, — Это моя ошибка, и я за неё отвечу. Только... я не хотела смертей. Я не убийца!
— Я тоже, — тихо ответил Марк.
— Разве? — удивилась она, — Как же Вы тогда сумели справиться с ними тремя? Я видела Минкс, Вы ей горло перерезали!
Она отвернулась. Марк поднял руку, желая повернуть её лицом к себе, но остановился, не дотронувшись. Помедлив, он убрал руку и позвал её словами.
— Селена. Посмотрите на меня, разве я похож на хладнокровного убийцу? Минкс... я не хотел её убивать. Я пригрозил ей, думал, она не будет сопротивляться, когда увидит нож... но она дёрнулась и...
— Да. Как я. Я тоже думала, что сопротивления не будет. А Линч? Что Вы сделали с ним?
— Когда он замахнулся на меня мечом, я прыгнул на него и ткнул ножом сбоку. Попал в сердце. Простите.
Селена покачала головой.
— Он всегда был туповат. Всё делал буквально. Он умел читать, немного, этому его кое-как научили, а вот письмо так и не освоил. Минкс таскала его с собой, из сентиментальных побуждений, я думаю. Она говорила, он напоминал ей брата или ещё какого-то родственника там, в Морровинде. Я не знаю, почему она пошла за мной. Я же несчастливая, у меня ничего никогда не получается. Она говорила, что я умная, и надеялась, что мой план сработает... а вышло вот как.

На этот раз молчание нарушила Селена:
— Кто Вы такой? Как Вы оказались на «Поплавке»?
Марк пожал плечами:
— Я? Я странствую... делаю разную работу то тут, то там. Иногда развлекаю людей рассказами, иногда рисую... бывает, даже и пою.
— Вы менестрель?
— Ну, это громко сказано, — усмехнулся Марк, — да, у меня есть лютня, и я даже могу на ней играть... но голос у меня не ахти какой хороший, так что я предпочитаю просто рассказывать, а не петь. Если хотите, могу принести и...
Мать Мара, подумал вдруг Марк, о чём я говорю! Собираюсь петь для пойманой разбойницы! Она ведь наверняка прикидывается, конечно, в тюрьму-то кому охота. Пытается разжалобить, рассказывает о своей тяжёлой судьбе...
Тем не менее, лютню он принёс, и, заглушая саркастический внутренний голос, уселся рядом с Селеной, принялся наигрывать первую пришедшую на память мелодию.
— Вот, решил переночевать здесь. Мне пообещали незабываемые впечатления...
— И как?
— Как видите. Впечатлений столько, что впору просить убавить...
— Это моя вина...
— Да, пожалуй. А Вы? С чего Вы вообще решили, что этот Золотой галеон действительно существует? Хозяин «Поплавка» мне рассказал. Это же байка! Он пустил этот слух для привлечения клиентов. Какое же старое судно без таинственной истории?
— Это Ярость. Он верил в эту историю, говорил, что слышал её из нескольких источников. Ну конечно, теперь-то я понимаю. Слышал, и от разных людей. Он рассказал Минкс и Линчу, а я предложила разузнать поподробнее... а потом придумала план.
— Откуда Вы? Почему решили разбойничать? И давно?
— А почему люди вообще что-то решают? Надо было как-то жить. Я из фермеров. Мои родители отправили меня учиться в столицу, а потом в деревне случился какой-то мор, они умерли. Не успела я толком оглянуться, как дом и земельный участок у меня отобрали за долги. Оказывается, родители заложили землю для оплаты моей учёбы. Но вышло так, что я осталась и без земли, и без денег. Я стала, как Вы, странницей, я переезжала из одного графства в другое, перебивалась случайными заработками. Так около двух лет. Потом устроилась писцом в Гильдию Магов. До чего же гнусная работа! Я целыми днями сидела в их склепе, иначе это место не назвать, переписывала все эти тёмные книги. Несколько лет я толком не видела дневного света, я была бледная, как призрак и тощая, как скелет...
— Вы могли чему-нибудь там научиться...
Селена покачала головой:
— А Вы пробовали? Ничему хорошему с этих магических писаний не научишься. И запахи. Вы когда-нибудь нюхали старые книги? Это запах смерти. Сырость, гниль. От меня на улице шарахались, как от зомби! Хотя я редко выходила на улицу... а потом мне надоело. Мне двадцать девять лет, и я не хочу так и умереть, не увидев ничего, кроме сырых подвалов...
Она замолчала, вздохнула.
— Хотя всё равно именно этим и кончилось. Говорят, кому быть повешеным, тот не утонет...

Марк задумался, попробовал представить себе такую жизнь. Вспомнил несколько часов в камере тюрьмы, откуда столь счастливо выбрался вместе с тем неизвестным... и императором. Точно говорят, что от судьбы не уйдёшь. Императора ведь тоже убили, ровно, как он сам же и предсказал...

II
Пути и дороги.

Звуки лютни разносились по притихшей площади, люди с ожиданием смотрели на менестреля. Не то, чтобы менестрели были редкостью, нет, столичные жители видели разнообразных певцов и жонглёров даже слишком часто, но этот отличался от прочих. Отличался его репертуар. Парень, лет двадцати восьми, одетый в белую робу, походивший более на монаха, чем на артиста, даже не пел, а говорил в такт музыке. Не мелодия и не голос привлекли слушателей, а сами слова, язвительные, резкие, едкие. Он говорил публично, под музыку, с юмором о вещах известных, о чём обычно шепчутся в кругу знакомых.
— Шея твоя увита золотыми цепями, покровы твои расшиты искусными узорами. В бархате ходишь ты, и тяжесть самоцветов сковывает лёгкую твою походку. Провинциальные графини завидуют наряду твоему, но рядом с дочерью твоего хозяина выглядишь ты так бедно! Ведь ты всего лишь лошадь начальника Счётной Палаты.
Площадь взорвалась хохотом и хлопками, кто-то бросил ещё несколько монет к ногам певца.
— Разойдись! С дороги! — люди зашевелились, расступились, пропуская стражников. Продолжая наигрывать, Марк посмотрел на представителей власти. Их было двое, в тяжёлых железных доспехах имперского легиона, с мечами на перевязях, перьями на шлемах.
— Вы арестованы. Пройдёмте с нами.
Люди неодобрительно зашумели, один из стражников обернулся к ним, обвёл толпу тяжёлым взглядом. Марк улыбнулся второму, убрал пальцы от струн:
— За что Вы меня арестовываете? Я не нарушаю закон.
— Вы создаёте общественные беспорядки. Лучше пройдёмте, — стражник прищурился, покачал головой, — Послушай, парень, мне это тоже не нравится, но я при исполнении. Так что давай, пошли.
Марк пожал плечами:
— Ну, как угодно.

Дежурный по имперской тюрьме устало поднял голову:
— Ну, кто на этот раз?
— Вот, — стражник подтолкнул Марка вперёд, — Нарушитель общественного порядка. Велено было арестовать.
Дежурный с некоторым интересом оглядел парня:
— И что он делал?
— Песни пел, — пробормотал стражник, — А кое-кому не понравилось...
— Какие ещё песни?
— Про кобылу начальника Счётной Палаты...
Марк заулыбался. Дежурный недоумённо уставился на смеющееся лицо арестованого.
— Ну да, — пояснил тот, — Кроме всего прочего. Но у начальника Счётной Палаты нет абсолютно никаких оснований ревновать ко мне свою кобылу, я предпочитаю передвигаться пешком.
— Ну, и что мне с ним делать?
— Понятия не имею. Подержать в камере денёк, да и выпустить. Глядишь, научится не петь про начальников на площадях...
— Да, — дежурный почесал в затылке, встал из-за стола, — Ну, пошли, что ли...
Марк пожал плечами и поплёлся вниз.
Из камер тянуло сыростью и плесенью, в некоторых сидели заключённые. Кто-то, услышав шаги, зашевелился, подобрался к решёткам, кто-то продолжал безразлично лежать.
— Вот тут ты и будешь сегодня ночевать, — усмехнулся охранник, достал ключи, положил другую руку на свой короткий меч. В камере уже находился один арестант, и он мог попробовать выскочить, бежать. На самом деле, такая попытка не закончилась бы ничем хорошим, ведь выход лежал через помещения стражи, и беглеца сразу поймали бы, но заключённые не всегда трезво оценивают свои шансы. Лучше поостеречься.
Человек лениво оторвал голову от жёсткой подушки и посмотрел на Марка. Улыбнувшись, тот прошёл к пустой лежанке, уселся. Заключённый продолжал молчать, потом отвернулся. Марк тоскливо вздохнул. Вечер обещал быть долгим и скучным.

***

Решение было принято, и Селена приступила к обдумыванию и планированию. Кто знает, куда заведёт её этот скользкий путь, может быть, она погибнет, или, хуже, попадёт на каторгу... нет, это — нет. В таком случае она найдёт в себе силы распорядиться собой. Но бессмысленно загадывать так далеко. Любой путь начинается с первого шага, и её первый шаг был ясен. Искусство взлома замков хитро изогнутыми отмычками не было ей знакомо, но она была писцом в Гильдии Магов. Взять в библиотеке свиток открытия замков и вынести его вместе с книгами не представляло сложности. Теперь нужно было проникнуть в хранилище ночью, и, открыв сундук, взять оттуда то самое, что и подтолкнуло её к выбору преступной стези — зачарованый меч, укрепляющий силы владельца за счёт противников. «Чёрная вода» попалась ей на глаза случайно. Она как раз шла из своего подвала в библиотеку, когда какие-то неизвестные принесли оружие в Гильдию. На продажу. Возможно, даже наверняка, в сундуках лежали и другие, не менее, а может быть, и более ценные вещи, но ей об этом ничего не было известно. Во времена странствий Селене доводилось несколько раз пользоваться мечом для защиты от преступных посягательств, и, хотя она уже давно не практиковалась, наверное, сумеет и сейчас. Только в этот раз нападать будет уже она сама.

Дверь в хранилище открывалась тем же общим ключом, что и любая другая дверь в Гильдии, за исключением, только, личных покоев главы местного отделения. Маги были не чужды вполне приземлённой экономии средств, и закупали одинаковые замки. Это упрощало её задачу. Наличие на сундуках более сложных замков тоже не представляло проблемы. Селена улыбнулась, подумав о том, как наивно было для руководства Гильдии полагаться исключительно на механизм... свиток открытия, и всё. Она с усилием подняла тяжёлую крышку сундука и вынула оружие из мрачной глубины. Теперь пора уходить. Подхватив заранее собраный узел с теми немногими вещами, которые она могла назвать своими, Селена закрыла дверь хранилища и направилась к выходу. Нужно уехать из города до того, как маги хватятся пропажи. Если ей повезёт, они не сразу поймут, что вместе с мечом исчезла и скромная переписчица, которую все они так привычно считали частью интерьера.

Как ни хотелось ей побыстрее покинуть город, Селена понимала, что делать это ночью не следует. Охранники у ворот и работники конюшни запомнят её и, когда начнутся поиски, это сразу выведет стражу на цель. Нельзя было и податься в какую-нибудь таверну. Впрочем, летние ночи в Скинграде были достаточно тёплыми, чтобы провести время на улице. Выскользнув из душного здания Гильдии, Селена забралась в ближайший тёмный проход между домами, скинула свою вылинявшую мышино-серую робу, вынула из мешка нормальную одежду. Последний раз она надевала её несколько лет назад... пояс юбки пришлось завязать, поскольку на нём просто не было дырок на нужном расстоянии. Рубашка висела мешком. Несколько лет в этом склепе никак не способствовали здоровью. Зеркала у неё не было, и это, пожалуй, даже радовало. Незачем расстраиваться — впереди другая жизнь. Будет эта жизнь долгой или краткой, Селену сейчас не заботило. Она просто бродила без цели за домами, среди кустов у городской стены, с наслаждением вдыхала прохладный ночной воздух, аромат цветов, подставляла лицо ласковому лёгкому ветерку...

***

Лёгкий бриз наполнял ночь свежестью, овевал разгоряченное лицо Марка, но тому, чтобы прийти в себя, сейчас требовалось куда больше, чем несколько первых мгновений на свежем воздухе. Этот вечер оказался каким угодно, но не скучным. Казалось, он должен был провести всю ночь в каземате со своим неразговорчивым товарищем по несчастью, но, всего пару часов спустя, они уже шли извилистым потайным ходом за телохранителями Уриэля Септима Седьмого, императора Тамриэля. Марку никогда раньше не приходилось видеть императора, тот редко показывался на публике. Уриэля считали хорошим правителем даже несмотря на всеобщую коррупцию имперских чиновников. Может быть, он и в самом деле был таким, об этом Марк ничего сказать не мог, но, даже если и так, на общее положение в Тамриэле император особо не влиял. Каким бы человеком он ни был, он был один, а коррупция проникала повсюду. Впрочем, император в любом случае кому-то помешал, да настолько, что этот, или эти кто-то решили убрать с доски не только его фигуру, но и всех его наследников. Какие цели преследовали убийцы, Марк не мог даже догадаться. Гибель династии Септимов ввергнет страну в хаос! Кому такое может потребоваться? Он посмотрел на своего спутника. Тот настороженно оглядывался; наконец, решив, что непосредственной опасности нет, убрал короткий меч в ножны и обернулся к Марку:
— Да, дела...
Менестрель потряс головой:
— Не понимаю. Зачем?
Заключённый пожал плечами:
— Я тоже не понимаю. Ты же слышал императора, он знал об этом... он говорил, что видел моё лицо во сне. Пропасть мне в Забвении, если я хоть что-то понимаю!
— И что теперь?
— Сначала надо где-то остановиться. Привести себя в порядок. В таком виде мы сами сойдём за убийц, первый же патруль накроет.
— Да, наверно. Но где именно?
— Пока не знаю. Но вон там, на том берегу, как будто костёр. Путники какие-нибудь, на ночлег остановились, должно быть. Пойдём, поглядим.

— Эй, кого тут носит?! — человек, вернее, тёмная фигура, которая могла принадлежать и меру, если угодно, раздражённо поднялся от костра. Пламя высветило силуэт в потёртых лёгких доспехах мехом наружу, блеснуло на лезвии меча. Путники? Или грабители с большой дороги, подумал Марк, на всякий случай, приготовив лук и стрелу. Его товарищ вышел из-за валуна, шагнул вперёд.
— Будьте здоровы, люди добрые, — примирительно заговорил он. Может быть, это действительно путешественники. На дорогах много кого встретить можно, и не все встречи приятные, вот и вооружаются путники. Он и сам бы не решился путешествовать с пустыми руками. Но эти люди добрыми не были. Фигура хрипло выругалась, бросилась в атаку. Зазвенели столкнувшиеся клинки, раздался вопль. Ешё раз Марк поразился ловкости своего странного спутника в обращении с оружием. Бандит выронил меч, согнулся, хватаясь за раненую руку. Бывший заключённый пинком спровадил его на землю, присел рядом, приставил меч к горлу:
— Что ж ты так негостеприимно, друг?
— Тролль болотный тебе друг, — раздался злой голос, от костра шагнула ещё одна тень. В руках его смутно вырисовывался лук, стрела лежала на тетиве.
— Поднимайся-ка, да медленно, — продолжил бандит.
Марк замер. Было совершенно ясно, что добежать до стрелка его товарищ не успеет, а сдаться грабителям, одного из которых он только что ранил, означало бы обречь себя на издевательства и жестокую смерть. Что он выберет, Марк не знал, но отчётливо понимал другое. Спасти положение можно было только одним способом.
Вдохнув, Марк натянул тетиву, на мгновенье задержал дыхание, сконцентрировавшись на неясном силуэте цели, разжал пальцы. Лук привычно фыркнул, тёмная фигура у костра вздрогнула, и, издав судорожный всхлип, рухнула наземь бесформенной массой...

— Вроде все. Хороший выстрел. Я твой должник, — он кивнул Марку, вернулся к стонущему раненому бандиту. На какой-то момент Марк испугался, что сейчас его товарищ просто прирежет беднягу, но тот, несмотря на безжалостное умение обращаться с мечом, не был хладнокровным убийцей. Связав бандиту ноги, он подтащил его к костру и предоставил своим делам. Марк порылся в вещевых мешках, нашёл какую-то дырявую одежду, кинул пленнику. Тот принялся перевязывать рану, периодически бросая подозрительные взгляды на победителей. Это как-то отвлекло Марка от мыслей об убийстве, которое он только что совершил. Учитывая ситуацию, любой суд оправдал бы его, но для самого Марка произошедшее легче от этого не становилось. Разумеется, в подобных случаях надлежит действовать именно так, те, кто готов отнять жизнь, как этот бандит, не имеют права требовать к себе другого отношения, это он понимал и поддерживал. Может быть, в другом случае он даже и не расстроился бы настолько сильно, но события последних часов не могли не сказаться. Сначала бегство в компании императора, потом нападение убийц, которым всё-таки удалось до него добраться, путь сквозь сырые жуткие пещеры и катакомбы, оружие, поднятое со скелетов... чьих? Кто нашёл свою смерть в этих мрачных лабиринтах? Гоблины... тоже ведь не бессловесные твари, и он застрелил нескольких из них. А теперь, вот, убил человека...

***

Устроившись на небольшом пригорке у дороги, Селена ждала. Кто-нибудь, да пройдёт мимо, попадётся. Собственно, прохожие уже были, но нападать на патруль имперского легиона было бы, пожалуй, несколько безрассудно, а отобрать у пары фермеров их скудные пожитки ей не позволила совесть... не говоря уже о том, что в таком грабеже просто не было никакого смысла.
День потихоньку клонился к вечеру, она успела съесть припасённый заранее кусок хлеба с луком и неохотно грызла яблоко, оказавшееся довольно кислым. Двое прохожих, за которыми она уже некоторое время внимательно наблюдала, приблизились достаточно, чтобы можно было их оценить. Да, именно оценить. И на этот раз цена довольно неплохая, надо думать. Низенький пухлый человек в ничем не примечательной суконной одежде наверняка какой-нибудь купец или торговый агент, а его более рослый спутник с булавой на перевязи — охранник. Селена отбросила огрызок в сторону, подняла с травы меч и решительно шагнула на дорогу. Оба прохожих остановились, высокий потянуся к булаве, коротышка отступил на шаг, заговорил:
— Эй, что Вам нужно?
— Деньги или жизнь! — потребовала Селена, старась придать голосу твёрдость и жестокость. Желая добавить словам убедительности, она вытащила меч из ножен и бросила их на дорогу. В глазах коротышки мелькнул испуг, но его рослый товарищ только ухмыльнулся и поднял свою булаву:
— Ну попробуй, возьми сама!
Держа меч обеими руками, она замахнулась сверху, затем ловко перевела направление удара вбок на уровне плеч. Увидев её движение, охранник успел частично парировать атаку рукоятью своей булавы, но клинок всё-таки коснулся его тела. Он не был ранен, но нахлынувшая вдруг слабость заставила его пошатнуться, отступить назад. Селена улыбнулась, чувствуя, как «Чёрная вода» наполняет её силой и лёгкостью. Она продолжила наступление, нанеся ещё несколько быстрых ударов с разных сторон, целя в тело или конечности противника. Охранник, безусловно, был более опытным бойцом, чем она, и успевал блокировать её атаки, но она и не стремилась поразить его...
Зачарованый меч делал своё дело, и, несмотря на весь опыт и фехтовальное мастерство, телохранитель не находил в себе сил для достойного ответа. Он лишь защищался, пока не упал, окончательно опустошенный, измученый, тяжело дыша и глядя на неё взглядом затравленого зверя.
Селена остановилась, нацелила клинок ему в горло:
— Видишь, попробовала.
Коротышка, испуганно наблюдавший за схваткой, поспешно заговорил:
— Пожалуйста, хватит! Я отдам деньги! Пожалуйста!

О нападении ограбленый купец сообщил, едва добравшись до ближайшего поста имперского легиона. Впрочем, к его ещё большему неудовольствию, особых последствий это не имело. У него взяли описание налётчицы, участок дороги несколько дней патрулировали, но и только. Молодая женщина с волшебным мечом больше не появлялась, и всё затихло. Политический кризис, постигший Тамриэль с гибелью импертора и его наследников привёл, в том числе, и к увеличению грабежей на дорогах, поэтому всё, что могли сделать представители закона, это посоветовать ему в следующий раз нанимать больше охранников.

Селена же тем временем не пыталась разбойничать. В сумке торговца оказалось около тысячи септимов монетами разного достоинства. Огромная сумма, о которой за всю свою прежнюю жизнь она и мечтать не могла. Зная о том, что большинство начинающих воров и грабителей попадается именно на волне успеха своих первых «дел», она решила пока подождать, благо, добыча позволяла. Теперь Селена уже не боялась смотреть в зеркало. Вместо старой поношеной одежды она приобрела себе красивую рубашку и юбку из красной, с орнаментом, мягкой льняной ткани, удобные туфли, плащ с вышивкой по краю и чёрную рубашку на смену. Вряд ли кто мог, увидев эту аккуратную молодую женщину с книгой и походной чернильницей на поясе, заподозрить в ней налётчицу с большой дороги. Она путешествовала по Нибенейской долине, доехав до Лейавина, где кризис поспособствовал усилению напряжённости между коренным каджитским населением и имперскими колонистами. Ходили слухи о возможном восстании. Селена проводила время в беседах с жителями города или гуляла по окрестностям, наслаждаясь прекрасными видами и свободной жизнью.

***

Столица потихоньку успокаивалась. Совет Старейшин работал в черезвычайном режиме, канцлер Окато рассылал директивы чиновникам, связывался с графами, курьеры с вооружённым эскортом неслись в провинции. Правительство не допустит беспорядков. Таков был общий смысл всех распоряжений, но беспорядки уже происходили. На дорогах стало небезопасно, даже усиленные патрули легиона уже не всегда справлялись с обилием преступников. Впрочем, куда страшнее грабителей были дейдра, которые всё чаще появлялись то тут, то там. Ходили слухи о странных и страшных событиях в Морровинде, об ужасных провалах или вратах, ведущих прямо в Забвение. Но проблемы дорог и провинций не особо тревожили столичное общество. Первоначальная волна паники схлынула, магазины работали в обычном режиме и даже на Арене возобновились прерваные по случаю траура состязания.
Марк, расставшийся со своим таинственным товарищем сразу после ночёвки в бандитском лагере, уже не тревожился по поводу убийства грабителя. Так или иначе, а выбор у него был невелик, и лучше быть живым самому. Он не пытался более петь о коррумпированых чиновниках, а уехал в Анвил, где нашёл подработку в местном отделении Гильдии Бойцов. Один из декретов Совета Старейшин предписывал организовать в графствах территориальное ополчение на случай каких-либо крупных беспорядков, а также для патрулирования дорог. Гильдия получила контракт на обучение этих ополченцев, и Марк провёл немало времени, расписывая их щиты эмблемами графства. Работа не была особо прибыльной, но Марк жил скромно. Его вполне устраивал этот город, такой далёкий от столичной беспокойной суеты, тёплый и мирный.

***

Всё хорошее, как известно, рано или поздно заканчивается. Начали заканчиваться и деньги Селены, что заставило её задуматься о новом грабеже. Она ехала обратно в направлении столицы, через Бравил. Этот грязный, запущеный город имел стойкую репутацию криминального центра Сиродила. Не то, чтобы там всё было так страшно, как об этом судачили жители других, более благополучных графств, но на пустом месте такая слава не возникает. Говорят, рыба гниет с головы, и, в случае Бравила, так оно и было. Граф откровенно плевать хотел на свои обязанности, и только преследовавшие империю проблемы последних лет позволяли ему сохранять положение и титул. Сейчас, после гибели Уриэля Седьмого, граф, надо думать, мог вздохнуть спокойно. Уж теперь-то никому в столице до него и вовсе дела не будет. Немногочисленная городская стража не отличалась особой дисциплиной, лишь старание и принципиальность капитана Виеры Лерус позволяли поддерживать хоть какой-то относительный порядок. Мелкое воровство являлось обычным делом, а в тавернах можно было найти самый разнообразный сброд прямых кандидатов на каторжные работы или длительное тюремное заключение.

Как раз в одном из подобных заведений Селена и обратила внимание на странную пару за угловым столиком. Она сидела чуть в стороне, накинув плащ и отвернувшись от входа и зала. Без надобности Селена не пришла бы в такую сомнительную таверну, но сейчас это было необходимо. Слушая обрывки разговоров, она составляла примерную картину околокриминальной обстановки города. Здесь как будто ловить было нечего — в окрестностях действовало несколько банд, которые периодически устраивали войны за территории влияния. Селена не сомневалась, что конкурент в её лице их не порадует. В рассеяности она продолжала рассматривать пару напротив. Девица-данмер, так же закутаная в плащ, что-то объясняла парню в потёртых кожаных доспехах. Тот словно не понимал, что от него требуется и смотрел на свою спутницу, как собака на черезчур требовательного хозяина. Данмер, видимо, как-то почувствовала слежку, обернулась, уставилась на Селену:
— Что смотришь?
— Да так, — улыбнулась в ответ Селена, — Ничего особенного.
— А раз ничего особенного, так и не пялься! — раздражённо ответила данмер, и пробормотала, — Этот не понимает, так ещё и смотрят тут всякие...
— Извините, — снова улыбнулась Селена, — Я не хотела Вам мешать. Может, я могу чем-нибудь помочь?
— Помочь? Чем ты нам поможешь, дорогуша? Мы бандиты, а ты кто такая?
— Бандиты?
— Что, непохожи? Линч, встань, покажись! — парень поднялся из-за стола, ухмыльнулся, положил руку на прицепленый к поясу меч.
— Непохож? — снова переспросила данмер. Она, очевидно, выпила несколько больше, чем требовалось, и готова была хвастаться. Красные глаза глядели угрожающе.
— Похож, похож, — примирительно ответила Селена.
— То-то! — усмехнулась данмер, — Линч, да сядь ты уже!
Парень, всё с той же глупой ухмылкой, сел обратно за стол.
— Он немного того... туго соображает, — заговорила данмер, очевидно, обрадовашись столь удачно найденной собеседнице, — исполнительный, это да. Братца мне моего младшенького напоминает, там, в Морровинде. Тот такой же был.
— Значит, вы бандиты.
— Да. Грабители. Правда, пока мы не очень известны... на самом деле нас всего двое, я и Линч.
— Я тоже грабитель, — улыбнулась Селена.
— Ты?
— Я.
Данмер присвистнула:
— Лихо. Тогда, может быть, и поможешь. Дело одно есть...
— И какое же?
— Давай, пересаживайся к нам. Расскажу.

«Дело» оказалось планом ограбления. Или, если быть точным, план предстояло придумать. Минкс, как представилась данмер, удалось узнать о том, что некий столичный аристократ возвращается из Бравила домой, под охраной двоих ребят из какой-то наёмной команды, базирующейся в Лейавине. Наёмники имели договор с местными бандами, и те должны были пропустить их беспрепятственно. Смысл «дела» как раз и заключался в том, чтобы «беспрепятственно» не получилось. Минкс и Линч готовы были попробовать изобразить препятствие, но данмер не была уверена в том, что их сил для этого окажется достаточно. Поэтому, а также в силу своей неопытности в криминальном промысле, она совершенно спокойно предложила Селене присоединиться и получить долю добычи.

Оставалось только удивляться, как этих двоих до сих пор не поймали. Хотя Минкс и Линч уже совершили несколько ограблений, на матёрых бандитов они всё равно не тянули. Выслушав их объяснения, она на некоторе время задумалась, прикидывая варианты, затем изложила план. Нападать на наёмников в открытую было бы довольно опасно, но зато их можно было обмануть. Внезапная атака позволит вывести их из игры, и тогда... делить добычу Селена предложила поровну, и Минкс, которая, оценив коварное изящество предложеного плана, уже смотрела на неё, как на вожака, сразу согласилась. Линча никто не спрашивал, да он, впрочем, возражать и не собирался. Слово «сестрицы» Минкс было для него законом.

Трое всадников неспешно, шагом ехали по дороге. Хорошо, может быть, даже с излишним шиком одетый молодой человек со скучающим видом взирал на окрестности. Смотреть, кроме однообразных кустов и деревьев, было решительно не на что. Двое его спутников, орк, с головы до ног закованый в железную броню, и каджит в кожаной кирасе, изучали дорогу более внимательно. Они были наёмники, их делом было следить за безопасностью своего клиента. Компания «Чёрный лес» имела негласный договор с наиболее крупными и опасными бандами графств Лейавина и Бравила, договор, скреплённый кровью бойцов всех сторон, с тех самых пор, как «Лес» впервые заявил о себе, как о силе, с которой надо считаться. Бандиты не нападали на клиентов компании, а наёмники не брали подряды на уничтожение главарей банд и не трогали их людей на отдыхе в городах. Однако, кроме этих крупных групп, на дороге можно было наткнуться и на банальных грабителей, не имеющих никаких других интересов, кроме как хапнуть побольше и удрать. Это в лучшем случае, а в худшем... слухи о дейдра, шатающихся даже по дорогам, и нападающих на всех подряд, распространялись буквально повсюду.

--- продолжение следует ---

@темы: TKane, Фанфикшен