Темнота твоих глаз

[evergreen-lamp]

Темнота твоих глаз.
Рассказ, G, автор: я, размер: три страницы
Краткое представление... м... Про темноту и движение в ней.

Глаза нещадно болели. Слезы текли ручьем, боль не становилась тише. Она просто билась пойманной птахой в голове, прутьями клетки, от каждого удара пленницы, сжимая глаза изнутри. Он вытянулся на кровати, стараясь расслабиться хоть чуть-чуть. Не получилось. Немного. Самую малость. Белый пульсирующий свет отошел в сторону, отпуская из мертвой хватки измученные глаза. Выматывающая ночь. Он усмехнулся в темноту, массируя виски. Болели, не выдерживая нагрузки последних дней. Обидно было бы от всего этого опять потерять зрение. Если усилить «судороги», станет хуже.

В темноте «моргнул» звонком телефон. Устало перевернулся на бок, на ощупь выискивая гаснущее эхо. Не открывая глаз, палец дернул крышку. Даже сквозь веки ослепительно ударил «электрический» свет. Осторожно открыл глаза, направив темный экран телефона в сторону. Глаза с тоской смотрели в темноте – даже ночной свет заставлял мышцы снова сжаться, концентрируя взгляд. Болезненно. Немного привыкли. Рука щелкнула на сброс – дальний угол осветился бледным желтым светом. По глазам ножом полоснула выхваченная из темноты реальность. Поморщился.
«Скоро буду».

Улыбнулся, картинно смахнул текущие слезы. Сжал в ладонях – свет пропал. Засунул обратно под одеяло. Со вдохом поднялся. Оглянулся. Где-то здесь в темноте были штаны. Только вот где… За окном шумел дождь. Он прислушался к звукам падающей воды. Боль понемногу отступала, хоть и гулко звучала в голове.

Он сел, уронив лицо в ладони. Тепло тела успокаивало. Ладони всегда дарят тепло. Нежное, ровное тепло, если сердце есть у человека. Встал, поймав первое, что попалось из одежды. Украдкой глянул, чуть открыл один глаз. Бриджи. Рубашку искать уже не стал. Нашел свою повязку, осторожно завязал глаза. От картины как он встретит гостя едва не рассмеялся. Бледный высокий, худой, в темных с полосами бриджами, и с повязкой на глазах. В полной темноты доме.

Постоял, привыкая к ощущениям движения без участия глаз. Совсем немного времени. Уже привык. Раньше так надо было, пока глаза восстанавливались, но как только такие приступы стали редкими, да и то, провоцируемые, надобность в такой привычке отпала. Но желание переживать это движения, когда нет видимого, где все благодаря звучанию, переплетается в нечто целое – осталось.

Научится ходить без участия глаз не так трудно на самом деле, как казалось бы. Особенно в родном доме, где каждая трещинка и поворот знакомы не первый год. Он бесшумно проскользнул на кухню, по ходу щелкая выключателями – дом оживал, готовясь встретить гостей. Пальцы мимоходом ткнули кнопку приготовленного чайника, на развороте – шкаф. Чуть втянул носом воздух, улавливая аромат крепкого заваренного чая. На столе уже красовались чашки, стояла сахарница, где-то звякнули ложки – все вместе создавало удивительную мелодию. Так наверное звучит дом, когда сам рад встрече.

Все готово. Интересно, сколько сейчас времени. Он потянулся, улыбаясь живой темноте вокруг.

Это подобно твоему делу – ты начинаешь создавать нечто только тогда, когда погружаешься в него, становишься им – тогда твоё «сейчас» действительно существует. Допустимо его действо. А без внутреннего - слова просто слова. И нет ничего в них такого, что заставило бы сердце вздрогнуть и забиться чаще. Возможно, это единственный критерий.

Он оторвался от мыслей, «взглянул» как закипает чайник. Ещё немного. Странно, но когда не видишь ничего, начинаешь чувствовать движение в его полноте – вода закружится маленьким вихрем внутри, каждая её частичка не может уже находиться на месте и вот… ещё мгновение и все меняется. Все становится одним целым – каждая капля вносит свой голос в общее звучание мелодии. Странно это смотреть. Когда начинаешь видеть всем телом.

В темноте щелкнула стальная крышка зажигалки, жар огня около лица. Выпустил тугую струю дыма куда-то вверх, только слушая, как дым расстилается в молчаливом воздухе. С окна тянуло прохладным воздухом. Осенняя ночь и немного дневного тепла. Хоть и кажется, что его уже почти не осталось – оно в шелесте листы, где-то между, рядом бережно хранимое. В привкусе сигареты отчетливо слышалось это увядающее эхо. Где-то шевелились деревья, с листвы срывались вниз тугие капли скопившейся влаги. Он встал, подошел к окну – пальцы пробежались по невесомым занавесках. Отдернул их в сторону. По телу скользнул луч света. Хотя, какой свет темной ночью – не ясно, однако, он был. В таком состояние не понимаешь некоторых вещей – они просто происходят. В этом их чудесность. Такое домашнее, каждодневное чудо – оно просто было, молчаливо присутствуя в каждом движении, в каждой мелочи. Тебе остается только прикоснуться, да расслабиться, и унять привычное суетливое беспокойство дней.

Он оттолкнулся руками, склонившись было над подоконником, и быстрым шагом направился к двери, к тому пространству, где темнота кружилась, пропуская – можно идти. Не стал обуваться, налетевшее настроение требовало выхода, движения, за границами гулких стен. Щелкнул замками, широким жестом распахнул двери, по ходу движения смахнул с полки ключи. Уходя, за спиной раздался глухой стук закрываемых замков. Очень удобно, когда неожиданно убегаешь неведомо куда и не знаешь, когда придется вернуться. Можно просто не волноваться.
Человек остановился, все так же невидящим взглядом осмотрелся вокруг. Биения другого сердца не было слышно. Положил ладонь на холодный бетон – среди отзвуков не было слышно людей. Уголки губ дрогнули – он побежал вниз, перескакивая с одной ступеньки на другую, с размаху, уцепившись рукой, поворачивая на лестничных пролетах. Ему нравилось это движение, без раздумий, без мыслей - сплошное действие. Истинное удовольствие доставляло то, как упруго резонирует пространство вокруг, отзываясь на каждое движение. Это только кажется, что невозможно заметить человека, если вокруг полная темнота. Каждый жест, движение, мысль оставляет свой след, который по невидимым цепочкам передается на огромные расстояния. Важно его услышать.

В этой темноте чувствовалось сильное ощущение свободы. Как только закрываются твои собственные глаза, ты оказываешься в области властвования совершенно других сил и законов. Здесь нет четких линий, ясных форм, все течет и все изменяется. Наверное, так могла бы мыслить вода, если бы обладала человеческим разумом. Звенящая тишина несказанных слов вперемешку с образами, которые видят только слепые. Весь мир вокруг становился иным. Не подернутый вуалью темноты, просто другим.

Он стоял на крыльце малоэтажного дома, почти на окраине города, подняв голову вверх. Незрячие глаза, стянутые тугой повязкой смотрели сквозь закрытые веки вдаль. Все кружилось перед взором, оставляя только неясные намеки, очень легкие штрихи, которые в постоянно движении складывались в картины. Так можно угадывать то, что вокруг. Не смотря, не видя, а просто зная – вот широкий раскидистый дуб, гордость окрестных дворов и любимое место мальчишек. По среди просторного двора кружит в каком-то своем танце, понятном только ему. Человек улыбнулся, коснулся его – ты стоишь на месте, но тебе кажется, что вместе.

В свое время это месте пленило его своим очарованием старых дворов, так разительно похожих на прежний дом, далекий за давностью расстояний и лет. Немноголюдное место, оживающие только в звонком смехе детворы. Добротно отремонтированные дома, ставшие фактически частной зоной на две-три семьи каждый. Сейчас, когда весь мир кружился туманом призрачного света, под постельного цвета обшивкой, угадывался старый каркас. Вот это чувство и заставляет щемить сердце. Память многих людей до тебя. Жившие здесь. И ты – вплетаешь и свою собственную жизнь. И нет никаких ограничений.

Он прыгнул, отдаваясь темноте – невидимые ветер качнул за спиной удаляющиеся образы крыльца. Почти бесшумно босая нога встала на прогретую жарким днем землю – она была так же ощутима, хоть и стремилась скрыться под бегущими струями воды. Человек стоял под сенью ветвей, засунув руки в карманы. Он старался не дышать, словно скупой, сохраняя каждое движение, каждый звук внутри себя. Ему безумно хотелось сейчас взорваться миллиардом маленьких оттенков и окончательно занять своё месте в этом круговороте огня и света. Только тени и свет. Ничего больше.

Приземлился, украдкой прислушиваясь к шорохам. Везло – вокруг никого не было. Только ветер подвывал в гулких туннелях домов. На ощупь подошел к старому дубу, положил ладошку на старую, исчерченную морщинами кору. Захотелось прижаться, стать ещё ближе, насколько это позволяло прикосновение. Щеку кольнула легкая боль - прижавшись, оцарапался. Видимо маленькая веточка, сломанная мальчишками, вдруг, навстречу гостью решила выйти первой. Он улыбнулся, чуть отступая, погладил с нежностью массивный ствол. Было лето, уходящее куда-то вдаль. От этого немного грустно, немного светло. Улыбался и стоял.
Прислонился. Сел. Внутри было тихо и спокойно.

Вдали хлопнула дверь машины. Тихие мягкие шаги. Все ближе, почти рядом. Человек сидел и улыбался, смотря в темноту. Внутри все вдруг замерло. На секунду. И озарилось на мгновение яркими красками. Рядом и от этого вновь стало тепло на сердце. Гость медленно прислонился рядом, сел, ни слова не говоря. Ветер только чуть слышно играл в волосах.
В сердце распускался медленный жар огня, с осенней прохладой.

В темноте просто, без слов.