Уроки. Истории. I-XIII

[Savvas]

название: уроки
рейтинг: g
размер: 19стр А4
13 небольших историй про то, как маленький Мальчик обучался Мастерству.
Частично уже были, но не помню на какой остановился. Выкладываю все, что есть на данный момент.

***

1.
- Чего ты хочешь?
- Страсти.
- Какой?
- К жизни, ко всему.
- Что же тебе мешает?
- Я буйства хочу, страсти вздыбленных стен, сорванных камней водопада, вкуса горячей крови! Слышать хочу, как стонет в руках податливая сталь.
- Зачем?
- Что зачем?
- Зачем тебе это.
- Ни к чему… Просто хочу, - он повесил уныло голову, взглянул исподлобья, - что ты вообще от меня хочешь?
- Я? Ничего. Ты мне не нужен.
- Зачем тогда эти бесконечные вопросы? Снова и снова.
- Разница в тебе. И тем, чем ты можешь быть. Тебе нельзя быть «просто», ты вынужден быть «собой».
- Я и есть Я! Это мои мысли, мои чувства! Вкус горячей крови на губах… Что ты вообще знаешь о битве?!
- А ты?
- Я?.. -Мальчишка опешил, - знаю… Всё!
- Ничего. Иначе не хотел бы. Вкус крови до тех пор приятен, пока он не заполняет твой рот. Своей, чужой, любимых, друзей.
- Ты передергиваешь!
- Ничуть. Вкус крови… Хорошо.
Властная сила швырнула ребенка к стене, каменной плитой сдавливая грудь, что казалось, все ребра трещат изнутри. Невидимая рука потянула послушное тело вверх, стало трудно дышать. Послышался хруст ломаемых хрящей горла. Мальчишка закашлял, не в силах справится с чувством боли. На губах янтарем показалась капля крови. Сила отступила и он рухнул кулем на пол. Мальчик тяжело дышал, жадно пытаясь сделать глоток воздуха. Из рванной раны зияющей из горла вырвалось бульканье. Ребра, ломаясь, порвали нежную ткань легких. Кровь шла горлом. Он захлебывался, не в силах совладать с этим.
Человек напротив подошел, присел рядом, поднял кистью голову несчастного, заглядывая в глаза.
- Чего ты хочешь?
Из горла с хрипом выплеснулось «жить».
- Вот видишь.
Он встал, отошел поодаль. Посмотрел, наклонив голову. Боль отступила. Мальчик пораженно ощупывал вновь ставшую целой кожу, торчащие острыми краями раны пропали. Воздух радостно струился по венам. Крови больше не было.
- Когда захочешь снова почувствовать вкус крови, вспомни, что ты сказал.

2.
- Ты – это свет. Все, что ты видишь – это Жизнь. В каждой форме, в каждом проявление – это поток Жизни. Её танец, её игра, её красивое переплетение. За каждым движением в Мире – Его замысел. Ты – это Он. Твоё тело – это Он. Твои мысли – это Он. Но там, где ты – нет Его. Есть грань, между «я» и Он. Ты не можешь быть кем-то, ты можешь быть Тем, но ни кем-то.
- Хватит уже! Только слова, слова и слова.
- Чего ты хочешь?
- Учи меня! Научи меня реальности, как это сделать здесь, сейчас. Не надо пустых слов!
- Хорошо.
Он встал, подошел ближе. Вытянул руку, расправив пальцы. Темнота сгустилась, пока она двигалась. Мальчик испуганно вжался в каменную стену, пытаясь отстраниться. Взмах, словно когтями по груди, не касаясь и не приближаясь. Мальчишка согнулся пополам от внезапной боли. Человек отошел безучастно обратно, снова сел.
- Сейчас у тебя разорваны связи, которыми дышит твоё тело. Через несколько минут ты умрешь. Используй это время.
Боль не утихала и Мальчишка словно наяву видел, как одна за другой начинают рваться тонкие нити сплетающие единый узор его существа. С каждой секундой, вдруг ставшими такими долгими, жизнь плавно менялась, упуская его тело из видимых облеченных форм. Он уходил, судорожно цепляясь за убегающую реальность. Человек напротив молча сидел, внимательно смотря.
- В сердце хранится весь Мир. За каждым движением – Он. За каждым вздохом – Он. Там, где нет тебя, есть Иное. Есть Всё. За этим – Ты. Теряя, обретаешь. Уходя вдаль от собственных чаяний, собственных мечтаний, стремлений и желаний получить от мира крохи благ – ты замолкаешь. В этой тишине – Всё.
Мальчик съежился от нестерпимого огня внутри, пытаясь остановить мгновение, чтобы успеть, суметь вернуться.
- Посмотри в себя. Ты – это Он. Твоё тело – это Он. Нет границы, нет рамок, нет ничего. Есть только Жизнь. И Ты.
Человек встал, подошел поближе. В темноте теперь рука чуть отблеском осветилась легким рассветным теплом. Он коснулся сложенными плотно пальцами груди ребенка. Тот в судороге, последнем вдохе, вдруг смог вздохнуть сильнее. Внутри отчего-то загорелся далекий огонь. Где-то в самом центре, в самой его сути.
- Всякое, что ты можешь увидеть – это Он. Всякое, что чувственно – это Он. Нет ничего и нет никаких границ между познаваемым и познающим. Нет движения от начала до конца – ты уже Обретши стал.
Он старательно повторял одно и тоже, снова и снова. Мальчик слышал слова, сквозь бушующий набатом в голове стук сердца. Вдох-выдох. Спокойней и легче. Как учили. Закрыл глаза и потянулся. Без направления, без всякой цели достичь. Слова обретали плоть – ты не идешь, ты уже Есть. Надо лишь найти Тропинку. То самое, где пересекаются все линии. Всё, что есть.
Дышать стало легче. Он все легче мог делать каждый новый вдох. Лицо разгладилось, боль отступала. Он открыл глаза и улыбнулся, чуть измученно.
- Я понял. Спасибо.
Человек напротив посмотрел внимательно – под взглядом узор вырисовывался все четче, Мальчишка действительно понял. Каждый вдох – новый Миг, в одном целом, обретая Единое. Действительно, понял.
- Хорошо. Всё есть Жизнь… Ты Идешь. Он.

3.
- Она умирает…
- Да.
Мальчишка оглянулся через плечо. Позади стояла семья смертельно больной хозяйки дома.
- Останови болезнь, ты ведь можешь!
К коленям отца жался самый младший ребенок. Стоял, спрятавшись за отцовскую спину. Маленький мальчик с большими глазами, с пеленой слез.
Мальчишка посмотрел гневно на стоящего рядом.
- Спаси!
Человек мельком глянул на него.
- Ты можешь её спасти?
- Нет! Ты же знаешь, моих знаний не хватит для этого.
- Если имеешь их? Спасешь?
- Да! Спасу.
Тот промолчал. Подошел только к нему и положил руку на лоб, закрывая движением вниз его глаза. Мальчишка вдруг выгнулся дугой – в этот миг он перестал существовать, вдруг получая Право. Человек отступил в сторону.
- Решай.
Мальчик стоял, опустив голову, не открывая глаз. Сила струилась по его венам, наполняя молчаливой мощью каждую частичку души. Он слышал, что Ученик может встать выше, получая Право, но… Не помнил, чтобы Учителя поступали так.
Он стоял и смотрел сквозь опущенные веки на лежащую в беспамятстве женщину. Жизнь окончилась здесь, ей следовало уйти. Где-то внутри колоколом отстучал последний отзвук вспыхнувшего сострадания к семье и пропал. Наступила тишина. Мальчик молча встал от постели и не проронив ни слова, вышел. Семья Дома шарахнулась в сторону от проходящего мимо – сквозь закрытые глаза пылала вечность, смешенная с человеческой болью.
Человек проводил его взглядом. Встал следом. Задержался у испуганных людей.
- Её срок.
Мгновение и женщина перестала метаться на кровати. Дыхание выровнялось. И затихло.
Он вышел, остановился подле Мальчика, который сидел на коленях, обхватив голову руками. Сила покидала его, он снова стал собой.
- Всему свой срок. Каждый идет дальше. Так заведено.
Мальчик молчал, не в силах проронить ни слова – он знал, сейчас знал, что за всем этим, за каждой слезой ребенка уходящей, стояло её провидение. Это её срок, её время уходить. Уже сейчас. Получив способность Увидеть, он отступил. Он выбрал уйти. Нельзя вмешаться в извечное. Если можешь – помоги, как движется её жизнь, но не мешай. Мальчик плакал. Молча, изо всех сил стараясь сдержать рыданья. Было невыносимо больно и грустно от осознания неизбежности. Вне горя, вне желаний, вне всего. Как бы ни было больно, как бы ни было грустно – ты идешь по той тропе, которая уготована. Всему свой срок.
Человек стоял рядом.
- Ты сделал выбор.
- Я знаю. Он верен. Ни правильный, ни дурной, он просто верен. Но просто… Я хочу плакать.
- Плачь.

4.
От центральной площади доносились громкие крики. В центре мощеной земли, в круге песка двое людей бились на смерть. В воздухе стоял звон металла. Лязганье стали. Мальчишка с блестящими глазами внимательно смотрел как сходятся двое, словно волны, и так же отбрасывают друг друга, как вода, наткнувшаяся на прибрежные скалы. Он смотрел, возбужденно проникаясь каждой своей клеточкой происходящим. Человек сидел рядом, смотря чуть отстраненно.
Вдруг, он встал и молча показал Мальчику на виднеющиеся вдали Солнце.
- Посмотри.
Мальчик проследил за его жестом и непонимающее оглянулся.
Человек кивком показал круг песочной арены, на танцующих людей.
- Скоро кто-то из них умрет.
Один из них неожиданно сделал выпад, под выставленным оружием, с силой вгоняя блестящую искрами Солнца сталь в бок замешкавшегося противника. Боец рухнул на мостовой камень, смешивая свою кровь с песком. Победитель, в запале боя, встал, возведя руки к небу и издал победный рев.
Мальчик смотрел чуть грустно. Игра красива, пока она не заканчивается смертью. После, она превращается в танец. Где совершенно все по-настоящему. Он глянул на стоящего рядом. Человек смотрел спокойным взглядом на Солнце.
- …Но Солнце завтра взойдет. Как и всходило всегда, с начала времен. Страсть уходит. Как и кровь уходит в песок.
Мальчик сидел, обхватив колени руками и провожал глазами расходившихся людей. Каждый спешил по своим делам. Тело унесли, победитель, громко шествуя, удалился в компании почитателей в ближайших кабак. Улица пустела, площадь вновь наполнилась людьми. Какое-то время они обходили круг песка, сторонясь пролитой крови, но чуть позже все дорожки вернулись к своему обычного виду. Воспоминания о крови не осталось, от горячей битвы не осталось ничего. Жизнь течет дальше. Особенно, в базарный день.
Скоро не осталось даже и песка – сандалии растащили по крупицам круг «арены» каждый в свою сторону. Единственное воспоминания – пыль у ног, которую ветер докатит до каждого дома.
Человек посмотрел на Мальчика. Они поднялись и пошли дальше.

5.
Мальчик спал. С открытого окна струился холодный ночной воздух. Человек осторожно встал, отходя от горящего камина, поправил одеяло. Он сел рядом и посмотрел в закрытые глаза. В свете мерцающего огня, тенями вычерчивались морщинки вокруг глаз. Устало провел рукой по лбу спящего ребенка, прогоняя прочь ночные сомнения и кошмары. Сердце Мальчишки металось, пытаясь придти в согласие с собой. Не сейчас. Поспи. Пускай хотя бы эта ночь будет для тебя спокойной.
Он мягко улыбнулся в темноте, смотря как разглаживается его лицо.
Ты вынужден делать правильно, у тебя просто нет другого пути. Нет другой возможности. Ты идешь так, как это заповедано. По своей Тропе. Со всеми уроками, которые ты должен пройти. Как бы порой они не казались жесткими. Человек печально улыбнулся – у тебя просто нет другого пути. Спи, Мальчик, пускай эта ночь будет спокойной.

6.
Впереди шла пышная процессия. Знатный Муж выбрал себе Жену. Она величественно восседала на мягчайших подушках, носилки скрипели кожаными ремнями на плечах рабов. Спереди и позади процессии шли юные дети, усевая их путь лепестками утренних цветов.
Мальчишка улыбался и восторженными глазами проводил живую блистающую человеческую змею. В глазах стояли восторг и тень мечтательности. Взгляд чуть затуманился – грезы уводили далеко внутрь. Белые руки прекрасной Женщины нежно касающиеся его локонов, несмело, ласково, притягательно сливаясь в поцелуе. Он стоял и улыбался.
Человек положил руку на плечо Мальчика. Тот вздрогнул – шумная площадь, стоящая перед глазами, исчезла. Он стоял у изголовья спального ложа. Знатный Муж, рыча как зверь, комкал шелковые одеяния, срывая их, не замечая, как следом вспыхивают багровые полосы. От сильных рук оставались следы, где-то появилась кровь. Подобно зверь, рвущему свою добычу, он наслаждался юной Женой. Она молчала, прикусив до боли губу, стараясь не закричать. Мальчишка стоял рядом, не в силах даже сдвинуться – перед глазами мелькали её мысли. Картины старого дома с прохудившейся крышей. Старушка мать, которая перебирает долговые расписки и дочь, украдкой стоящая в дверях. Внезапно сила утянула его душу дальше – он стал той, что умирала сейчас в постели, среди атласных простыней. Каждое касание, каждый хрип грузного человека рядом – звучали внутри. Взгляд мерк, реальность пропадала – она потеряла сознание.
Мгновение и перед глазами, сменяя мутную пелену, появилась картина яркой и светлой свадебной процессии. Мальчик тяжело дышал. Человек убрал руку с плеча – он рухнул на колени, совершенно без сил. Дыхание выравнивалось. Он поднял глаза.
- Я понял. Любовь не такая.
Человек указал на сидящих поодаль дороги, в темноте закоулков, нищих. Старуха со стариком сидели рядом, прислонившись рядом. Бедняки, но они улыбались. Мальчик попробовал всмотреться в их лица. Он видел, что в них нет пошлости прожитых лет – черты искажены тяжким трудом, но где-то мелькали тени былой слепящей любви.
- Они чисты, да? Ты это хочешь показать? Я понял… Любовь не такая. За золотом может скрываться животное.
Его передернуло, словно от судороги – в мыслях снова ожили чувства, которые предстоять надменной женщине в шелках. Мальчик проводил взглядом процессию. Ему стало тяжело и грустно.
- Оставь. Не неси на себе их тяжесть.
Обернулся. Человек стоял рядом и провожал взглядом уходящих людей. Глаза ничего не выражали.
- Разве тебе не жалко их?
Человек посмотрел вниз на сидящего рядом мальчика. Погладил по голове. Становилось спокойней. Мальчишка прислонился к ногам стоящего рядом и закрыл глаза. Человек смотрел на сидящую пару нищих. Перед глазами мелькали чужие прожитые годы. День, месяц, год, два, три, десять, двадцать назад. Былая страсть, вспыхнувшая между знатной дамой и безродным носильщиком винограда. Она отказалась от всего, обуреваемая страстью, уходила, слыша проклятья матери в спину, и уже никогда не возвращалась. Картины боли, отчаяния, ненависти. Далекое прошлое. Спокойствие много позже. Эхо сделанных шагов.
Он глянул на сидящего рядом ребенка. Ему не нужно знать. Нет противоположностей. Нет единственно верного пути. Эхо твоих шагов всегда возвращается. Поднял глаза, всматриваясь в безбрежную синеву. Молчание вторило. Тихо, спокойно. Вечно. Без боли, страданий и желаний. Поток, который есть.
Человек сел рядом. Мальчик почти заснул. Он улыбнулся, сквозь сон смотря на своего спутника. Сердце открыто и разум чист.
Ты всегда знаешь ровно столько, сколько необходимо. Твоё сейчас – это сейчас. В нем ты живешь настолько, насколько можешь сейчас. Потом – будет потом. Оно будет иным. И будет иное сейчас. Единственно – не упусти.
Он закрыл глаза. Внутри вторило Небо и слышался голос Земли.

7.
- Не желай ничего.
Они стояли в толпе шумной базарной площади. Люди огибали, словно вода брошенные в поток валуны. Не замечали.
- Посмотри в их лица. В каждом проявление того, что рядом, вокруг – твоё отражение.
Мальчик стоял, подняв голову, он смотрел на Небо. Люди безлико струились вокруг. Ни он, ни они друг друга не видели – душа его плавала в океанах солнечного света.
- Все происходит так, как происходит. Каждая встреча определена Тропой под твоими ногами. Всегда ты встречаешься с теми, с кем уготовано встретиться – твой выбор в том, что это произошло. Твоя душа желает это, желает этому быть и ты идешь.
Ребенок молчал. Он почти не слышал доносящиеся слова. Погрузившись в скитания, трудно вернуться обратно. Человек подошел и легонько коснулся ладонью лба мальчика. Его тело выгнулось дугой. Мир рассыпался на тысячи осколков. Он стал каждым, кто был сейчас в поле досягаемости его взгляда. Мышцы отозвались тугой болью – судорога выворачивала бесчувственную оболочку. Ничего не было сейчас для сознания – его не было. В это время Мальчик был каждым, кто был рядом, был каждым мужчиной, каждой женщиной, детьми. Он вынужден был смотреть – становясь, будучи всеми.
Жизни переплетались между собой. Слова, обрывки воспоминаний, целые судьбы. Сила вела его дальше, увлекая глубоко в нутро людей. За первыми воспоминаниями, первыми словами, они шли туда, где теплилась искра, дающая жизнь. Сотни, десятки сотен людей вокруг – все давило каменной плитой, едва позволяя дышать. Сознание не выдерживало огня чужих глаз. Любовь, отчаяние, ненависть, добро, вера, сострадание и тщеславие. Гордыня, власть, тревога, похоть. Радость, счастье, надежда. Боль, спокойствие. В одно целое.
Мальчик застонал, не открывая глаз – Человек стоял рядом. Рука плотно прилегала, словно срослась с ним, к его глазам.
- Ты есть Он. Все едино. Помни.
Голос раздавался в сияющей темноте калейдоскопа беснующихся красок.
- Нет начала. Нет конца.
Положение пальцев изменилось – хватка ослабла. Немного свободы и можно сделать вдох. Мальчик тяжело дышал, почти упав на руки Учителя. Он тянулся глубже, туда, где в сердце каждого человека хранится источник всего сущего. Он пытался найти то самое сокровенное, чем обладает каждый. Памятью том, что мы вечны. Что нет ничего, что имело бы начало и имело бы конец. За всеми сплетениями чужих судеб, чужих слов, почти растворившись, теряя рассудок –пытался дотянуться. Пути назад не было. Возвращаться не было сил. Некуда. Он двигался вперед, касаясь то одной судьбы, то поглощая другую – в каждой из них, к удивлению измученного сердца, он слышал смутное эхо, так похожее на его собственный голос. Мальчик метался, чувствуя, что скоро потеряет концентрацию и уже навсегда растворится тысячей осколков внутри людей. Эхо только ускользало.
Он остановился. Неожиданно и удивленно. Человек едва заметно улыбнулся.
Ребенок обернулся назад. Туда, где должен быть «он», он сам. Там не было ничего. Только непреходящее звучание. Пульсация.
Мир вокруг взорвался единым, слепящим светом. Вдруг улыбнулся – он снова мог дышать. Его душа вновь обрела свой Храм. Снова возвращался в собственное тело, оставаясь на месте. Никакого движения. Нет пути от начала к концу. Все есть Сейчас.
Мальчик открыл глаза и улыбнулся. Посмотрел в глаза стоящего рядом. Во взгляде отблесками ещё горели чужие судьбы, но в этот раз они блистали неземной красотой единоначальной вечности. Он не вырвал себя из чужих жизней – он вернулся обратно. Тропа не имеет конца и не имеет начала. Она во всем и придти можно куда угодно. Стоит лишь захотеть. Нет преград. Нет ничего.
Человек убрал руку и молча пошел вперед. Ребенок встал по его плечо и двигался следом. Небо снова стояло перед глазами, но только теперь, отражаясь, было в глазах каждого встречного.

8.
Перед ним сидела молодая девушка, в волнении комкая края фартука. Мальчик внимательно смотрел в её глаза, пытаясь разгадать то самое сокровенное, что могло бы привести сюда. Мир пронизан тем, чем ты живешь – всякое движение, будь то мысль, действие или разумение - оставляет след. Прочитать можешь, если умеешь смотреть.
Она желала знать. Просто знать будущее себя и того, кого полюбила. Они разных кровей, из разных миров, но он шепчет ей слова любви и тепла. Она же не в силах решить чему верить – сердцу или голосу разума.
К ним редко, кто решается придти – в народе бытует молва, что за ответ придется заплатить, очень много, да и не всегда ты услышишь то, что хотел бы слышать. Говорят, что этим ты проклинаешь свою душу и уже не можешь возвратится обратно. Но она пришла – так велико было отчаяние. И сомнения.
Мальчик молчаливо перебирал карты в руках. Он не спрашивал зачем она пришла - глаза и слезы в уголках говорили обо всем. Его больше волновало как удержаться на тонкой грани ответов. Медленно шли руки, перелистывая семь десятков «страниц» - важно не пропустить именно ту вязь, которая именно для неё, именно о ней. Глаза постепенно пустели, он погружался в неуловимый шелест карт. Девушка следили глазами, как ловко бегают послушные картинки в молодых руках человека, который сидел перед ней – скрытое лицо накидкой не давало разглядеть глаза, полумрак кельи создавал чувство, что в темноте единственно живым была старая колода карт. Ей было страшно. Не от того, что она могла лишить своей души, как твердили товарки, не за проклятье, которое обрушится на её потомков – страшно было за то, что сейчас прозвучит в этой темноте и за то, что после этих слов уже нельзя будет оставить места сомнениям. Слова звучат как приговор. Один единственный раз.
Сердце сжалось.
Первая карта, вторая, третья, четвертая… ещё одна. Всего шесть. Рука потянулась за последней, седьмой, но из темноты бесшумно выступила тень. Девушка охнула, бледнея. Казалось, что темнота ожила и в круг слабого света вышло её отражение. Сказ предков говорил, что раз повстречав отражение темноты уже не станешь собой. Страхи ушедшего детства. Такие реальные, когда сказки оживают.
Человек, ставший рядом, положил на ладонь мальчика свою руку. Его глаза спокойно смотрели на женщину.
- Что ты хочешь знать?
Её руки дрожали, ей нестерпимо хотелось встать и убежать, только лишь не давать ответ этому человеку, который казалось был соткан из молчаливой темноты Храма. Но не ответить нельзя. Сделав первый шаг – уже невозможно повернуть назад, так и камень, что брошен вниз, сам уже не остановится.
- Любит?..
Его рука прижала последнюю карту, что держал мальчишка.
- Да.
Она вскочила и бросилась вон. Глаза сияли.
Ребенок поднял голову вверх, заглядывая человеку в глаза. Затем высвободил свою руку и бросил последнюю карту на доску стола.
Они смотрели на причудливую вязь сложенного узора.
- Почему ты не дал сказать ей?
- Она задала вопрос. Ровно столько, сколько хотела, таков и был ответ.
- Но…
- Неведение, порой, правдивей. Не нужно оплакивать того, что ещё не случилось и не стоит горевать о том, что было.
Мальчик собрал колоду и убрал в широкие рукава своего одеяния.
- Хорошо.
Человек смотрел вслед убегающей, счастливой девушки.
- Не стоит вершить судьбу за человека, давая ему знание, которого он не просит.

9
- Посмотри.
Они стояли неподалеку от стен Университета. Юноши громко смеялись, рассказывая друг другу залихватские истории, стараясь перебороть друг друга. Их глаза сияли и заметно было, что в них ликует счастье. Сегодняшнее, мгновенное счастье, которое остается после эхом на всю жизнь.
Рядом стояли мэтры, которые отдыхали в солнечный день в тени раскинувшейся магнолии у каменных, холодных стен. Они были воплощением почтенности, степенной мудрости. Неспешно переговаривались в полголоса и чуть снисходительно, изредка, смотрели в сторону расшумевшихся студиозов.
- Почтенные мужи обладают всем, о чем когда-то мечтали. Они имеют власть, достаток, уважение и дом.
Голос человека звучал чуть хрипло. Они стояли в тени, словно прямые лучи могли их выдать.
- Счастливы ли они?
Мальчик перевел взгляд. Ему стало любопытно – простой вопрос, с кажущейся очевидностью ответа. Он потянулся внутрь каждого из облаченного мантией, проникая в мысли.
- О чем их тревоги?
- Каждый по разному, но внутри печаль.
- Видят ли они Солнце?
- Нет.
- Что их занимает?
- Тревога. Как оставить свой мир непоколебимым, сохранить свои годы, накопленное.
- А эти дети?
Взгляд скользнул по шумной толпе.
- Они веселы. Многие из них наслаждаются днем. Легкомысленны.
- Старики не могут избавиться от холода и страхов. Дети не могут удержать и на мгновение внутри те капли тепла, которые дарит Солнце. Разница между ними – первые уже не в силах поверить в чудо, которое дарит Светило, вторые – не умеют всем существом проникнуть в нечто одно. Без всякой мысли продолжают путь, свободные. Чистое действо.
- Наверное, они счастливы, - мальчик, казалось, наслаждался тем, с каким упоением юноши на каменных ступенях задорно смеялись, перескакивая через зазевавшихся товарищей.
- Да, счастливы.
- Им не знакомы тревоги.
- Молодость безумна, но она ближе всех к Богу. Ей только недостает мудрости старости, чтобы это понять.

10
Они стояли на площади рынка. Мальчик смотрел на молодого помощника хозяина лавки с фруктами. Тот внимательно следил глазами за смеющейся девушкой. Он не хотел встречаться с ней глазами – провожал взглядом каждое её движение, но вздрагивал, когда она мельком поворачивалась к нему, словно случайно.
Мальчик осторожно начертил в воздухе круг, замыкая кончиком пальца невидимую линию. Глаза на миг стали отстраненными – мир пропал из видимости, как будто он ушел в себя и видел совершенно иное.
С корзины юноши упало яблоко и покатилось. Тот охнул и бросился за ним, стараясь не растерять остальные. Толпа мешала, но все-таки он уверенно двигался среди людей, но плод упорно его опережал, каждый раз увертываясь от протянутой руки.
На спелое яблоко с хрустом лопнуло под колесом повозки. Юноша вздрогнул и остановился. В след послышалась брань хозяина-торговца. Он обернулся, бросил последний взгляд на почти обернувшуюся девушку и поспешил обратно. Неслышный вздох – встреча не состоялась.
Мальчик обернулся к стоящему позади.
- Почему ты не дал им встретиться?
- Не время.
- Но ведь они должны быть вместе?
- Всему своё время. Жизни тоже.
Мальчик упорно мотнул головой.
- Они должны быть вместе!
- Я знаю.
- Так зачем?
- Посмотри сам.
Реальность стала плавиться, исчезать – мальчишка пытался увидеть разные варианты их судьбы. К удивлению – их оказалось слишком много. Эти двое встречались много раз, но каждый шел дальше, не оборачиваясь. Память, слова, образы, мечты – они готовились к встрече, и жизнь знала об этом, уводя, разводя их пути, снова и снова. Эти почти тайные свидания не состоятся до той поры, пока каждый из них не будет готов, чтобы это могло быть. И мир помогал, но мальчик видел и слезы, и печаль, и ночные мечты.
Человек безучастно смотрел, как меняются лица толпы, день продолжался и все погружались в свои заботы. Юноша и девушка уже были далеко друг от друга, но неясное ощущение – оставалось. Как и в прошлом, как и будет в будущем. Им суждено встретиться, но пройдут ещё годы, прежде чем это сможет осуществиться.
Мальчик помолчал, кивнул спутнику.
Время имеет значение только тогда, когда ждешь. В миг встречи – оно исчезает. Остается только это мгновение, которое является вечностью. Сколько бы она не продлилась.

11.
- Чего ты боишься?
- Ничего, - Мальчик гордо дернул головой, - я Ученик.
Человек промолчал. Встал.
Они шли по длинным коридорам Храма, петляя малоизвестными ему ходами. Свет факелов исчезал в темноте. Дорога превратилась в движение от одного лучины света к другому. В полной темноте они шли. Мальчишка уже забыл, сколько нужно сделать поворотов, чтобы вернуться. Единственной путеводной нитью был едва различимый шорох одежд Человека впереди.
Звук стих. Мальчик очнулся от легкого забытья. Он оглянулся – позади мерцала бездной темнота. Клубящаяся, поглощающая, вязкая, словно живая, она пульсировала. Стало на мгновение страшно. Они стояли около двери, у которой в каменной кладке мерцал огарок свечи.
Человек открыл дверь. Огромная, вытертая от старости, с кованным железом.
- Иди.
Мальчик сделал нерешительный шаг, обернулся. Дверь с шумом загрохотала – заперто. Он остался один в полной темноте. Страшно. Уже без всяких уловок и гордости, по-человечески страшно. Вокруг не было ничего, кроме темноты.
- Чего ты боишься?
Ребенок вздрогнул. Темнота молчала. Она ждала.
- Ничего!
Он сжал кулаки и распахнул глаза, стараясь, как и учили, всем существом [про]жить – это правда, это есть, это моя вера.
Раздался звонкий хлопок – пощечина бросила его на пол. Выступили неизбежные слезы. Он мотнул головой, прогоняя страх.
- Не боюсь!
Хлопок. Снова упал. В этот раз, сквозь тонкую одежду, в кожу впились каменные иглы. Стало больно. Мальчишка провел рукой, стараясь незаметно ощупать свою руку – на пальцах остались вязкие капли.
- Чего ты боишься?
Он молчал.
Удар отбросил его к стене.
- Чего ты боишься?
Ребенок бросился вперед, в порыве необъяснимой злости, стараясь вычертить в воздухе символы защиты, атаки. Воздух только мучительно застонал в ответ, пропуская удар. Он снова оказался на полу.
В какой-то миг, Мальчик не смог поднять голову – темнота плитой навалилась на плечи, не давая встать. Почувствовал, как десятки рук давят, прижимают к полу, рвут, вдавливая, стараясь разорвать на части. Стало невыносимо страшно.
Он плакал, не скрываясь, в эту темноту. Натренированное тело сопротивлялось не долго – весь монолит Храма лег на плечи, словно помогая сомну тел, рук вырывать последние силы. Темнота обретала форму – безглазые лица, серые одежды, клыки и когти неясных тварей поглощали его. Мальчику казалось, что он погребен заживо под ними. Они были всюду.
- Чего ты боишься?
Ребенок закрыл глаза. На мгновение услышав, как бьется его Сердце. Миг. Внутри вспыхнул отблеск рассвета, неуловимого, никогда не познанного воспоминания – он был ещё с Матерью, самый первый миг, когда глаза увидели Её улыбку.
Он распахнул глаза, как тогда. Улыбался и плакал. Стало легче – свет внутри давал спокойствие. Слезы очищали глаза. Тяжесть стала ровной, словно привык к ней. Мальчик смотрел в темноту. Полыхнуло Солнце.
Мрак исчез. Стало светлее. Мальчишка поднял голову – он лежал на полу, на середине просторной залы. Огромной, большой. В центре круга. Встал. На него со всех сторон смотрели его удивленные, заплаканные глаза. Неуверенно улыбнулся. Никакой комнаты не было – только старая ткань, почти истлевшая от времени, создавала какое-то подобие ширмы. Не было ни рук, ни клыков, ни безликих лиц. Зала была ровно освещена.
Он обернулся. Позади стоял человек.
- Чего ты боишься? – его голос звучал спокойно.
Мальчишка улыбнулся в ответ.
- Себя.
Со всех сторон смотрели зеркала. Сейчас - в них была улыбка. Нет коридора, пока сам его себе не создашь. Нет неподъемной тяжести, пока сам не возложишь её на свои плечи. Нет боли, пока не нанесешь удар себе, своею рукой. Зеркало бесстрастно – не местно гордыни, не место ничему, кроме тебя. Иначе, это и станет твоим миром.
Человек положил ему руку на плечо.
- Мы просто люди. Не забывай.
Казалось, он улыбался.
Мальчик сделал шаг. Дорога идет дальше. Он обернулся, украдкой – в теряющейся дымке исчезающих зеркал пылало Солнце.
***
12
Мальчик улыбался. Они сидели в гостях у Старика. Обернулся – Человек сидел позади него, погруженный в свои мысли. Ребенок знал, что так просто в этот дом не ходят и обычно такие визиты заканчивались чем-то. Для учеников. Чем-то таким, о чем они обычно не говорят. Опыт, которым с ними делился Старик.
Почему-то, о нем никто не рассказывал, добиться даже простого описания внешности было трудно. Хотя, ничего необычного Мальчик не замечал – старик как старик, каких сотни вокруг, в любом городе. На них даже обычно не обращаешь внимания. Если ты молод. Просто проходишь мимо, позволяя им быть в прошлом, которое стало последним настоящим.
Он колдовал около старенькой печки, собирая на стол.
Время шло. Ничего не происходило. Старик молчал и только улыбался. Глазами, пряча её в глубоких морщинах.

Он расстелил постель. Человек так же ни слова не говоря, встал, прошел и так же тихо лег, тотчас закрыв глаза. Словно сразу уснул, без малейшего промедления. Да и Старик лег. О Мальчике никто не говорил, никто о нем не позаботился, кроме как постели, которая была так же постелена в одной единственной комнатушке, на жестких досках. Старик жил просто. Даже слишком.
***
Ночь закончилась, а сквозь плотно закрытые ставни, наконец, стал пробиваться утренний свет. Мальчик заворочался, на грани сна и яви чувствуя, что пора вставать, что пришло утро. Но не смог открыть глаза. Сила потащила его вниз, обратно в объятия сна. Мысли потерялись, он снова забыл, что когда-то был и сон продолжался.

Так было не единожды. Он чувствовал это. Каждый раз, когда приходило утро, казалось, что на миг его душа отзывалась на утренний свет – он чувствовал, что прошел ещё один день, но сон длился.
Словно глоток воздуха, свет оживлял. Мальчишка был напуган. Этот краткий миг своей жизни, когда граница между бесконечным сном и явью становилась призрачной – он боялся. Всю свою настоящую жизнь – он боялся. Не было другого – его жизнь и была в этот краткий миг, между тем, как ночь сменялась днем. Единственное настоящее, когда прерывался сон, когда он жил.

В этот раз, лежа в холодном поту, зная, что грань скоро исчезнет, она слишком быстра – он потянулся к тому, что успел узнать. Время замерло. На миг.
Он не мог открыть глаза – невиданная сила давила на него, заставляя погружаться обратно в пленительный сон. Однако мальчик явственно чувствовал, что этот раз станет последним. Если не встанет сейчас, он уже никогда больше не сможет проснуться. Миг длился, а страх нарастал.
Неожиданно, он почувствовал, что рядом сидит Старик. Его присутствие было столь очевидным, словно всю жизнь он был рядом – всю короткую жизнь, между ночью и днем – рядом. Старик улыбался. Все точно так же. Как и в тот вечер, когда они пришли к нему.
- Если хочешь проснуться, то вспомни, зачем.
Мальчику было трудно думать, дышать, мир уже почти ускользнул, и его душа держалась только на одном стремлении вырваться из густого плена неясной темноты.
- Вспомни «зачем» тебе просыпаться.
Голос звучал мягко, но в нем не было никаких эмоций. Не было чувств. Страшно было оттого, что понимаешь – единственный, кто может тебе помочь – ты. Никто больше не разорвет этот плен между сном и явью. В твоем «сейчас», в том «сейчас», есть только ты и никого больше.
- Правила очень просты, Мальчик. Если тебе есть ради чего просыпаться – ты проснешься. Если нет – не проснешься, и сон будет длиться. Ты знаешь «зачем» тебе новый день, в который ты так хочешь родиться? Как ты проживешь этот Дар? Решай сам. У тебя осталась только одна попытка.
Голос исчез. Ничего больше не было. Ни памяти до, ни страха, ни ожиданий – ничего. Он оказался наедине с самим собой. Все терялось в этой темноте смутных, неясных образов, похожих на бред. То там, то здесь раздавались вспышки прошлых воспоминаний – они угасала прежде, чем мальчишка мог на них посмотреть – их не существовало. Все, на что он смотрел – исчезало. Все терялось, пропадало. Ни за что не мог зацепиться взгляд и ничто не могло стать спасительной тропинкой обратно. Ничего.
Все воспоминания, все лица, все чувства, все мечты и желания – ушли. Не о чем было помнить. Нечего было ждать. Не к чему было стремиться.
Мир меркнул. Скоро наступит вечный сон, в котором нет смысла для того, чтобы просыпаться вновь. День почти уже занял свои права и краткий, бесконечный миг – кончался. Вечность не ждет, она точно так же имеет свой конец, чтобы уступить место другой. Каждый раз - другой.
Мальчик закрыл глаза. Внутри самого себя. Так ему было легче. Ему больше некуда было смотреть и потому он вынужден был смотреть, впервые, за столько маленьких жизней, в самого себя. Внутрь. Понять. Зачем. И стоит ли. Ради чего ему вновь приходить в этот День.
***
Стало светло. Человек сидел за столом и смотрел, как медленно движется Солнце по небу. Мальчик тяжело дышал – он сидел на постели, с широко открытыми глазами, жадно хватая воздух, как если бы вырвался из плена давящих на грудь камней. Но он улыбался. Он нашел ответ.
Старик все так же готовил гостям еду, разливая заваренные травы по глиняной посуде. Ничего не изменилось, но Мальчик родился вновь. И это чудо было только его. Он понял, почему никто никогда не рассказывает о том, что с ним происходит здесь. Потому, что ничего не происходит. Ты просто возвращаешься в жизнь.
И это чудо наступает каждый новый Рассвет. Рассвет неизбежен, а выбор за тобой.

13
Они шли по горной дороге, поднимаясь на вершину. Мальчик шел, опустив голову. Человек молча следовал за ним.
- Твой урок. Ты должен идти.
Мальчик шел и не знал зачем. Ответа внутри не было. Только тишина, всепоглощающая тишина. С каждым новым шагом становилось труднее. Пустота тяжелым свинцом давила на плечи, проникая в самые потаённые уголки души, отражаясь в них. Сердце билось, горячим источником сохраняя тепло.
Чем ближе Храм, тем меньше его было.
Конец их пути не так далек. Старые, массивные стены Храма были уже видны. Оставалось только пройти по мосту. Тугие канаты, перевитые в толстые жилы, сбитые временем пустые глазницы пути. Бездна смотрела сквозь них. Большого труда стоило не оступиться. Мальчик шел. Он не мог поступить иначе. Но каждый шаг давался все с большим трудом.
Он покосился на группу паломников, стоящих на коленях у моста. Они молились. Громко, страстно, приходя в исступление. Их слова были обращены к богу. Громкие слова. Позади стояли путники, ожидая своей очереди и права пройти по подвесному мосту, слишком узкому, чтобы идти всем сразу. Каждый ждал своей дороги.
Они были уже на половине пути. Юный мальчик и его молчаливый спутник. Ребенок неожиданно для себя почувствовал смутную тревогу. Его шаг замедлился. Вопреки обыкновению, Человек не остановился, он шел дальше, оставляя растерявшегося мальчишку позади. Он нагнал его, в попытке услышать ответ, но слов не прозвучало – стоило только взглянуть вперед и между Храмом и Бездной все растворялось. Тонкая полоса моста, что соединяла два берега, оставалась единственно существующим. Мыслей нет.
Мост кончился. Они остановились. Впереди, словно вырастая из скалы, возвышалась, убегающая в небо, лестница. Последнее восхождение. От тишины останавливалось время. Не было слов, не было ощущений, не было мыслей. Не было ничего. Мальчик не знал, сколько прошло с того момента, как он сделал первый шаг. Глаза смотрели только вперед.
Тревога кольнуло сердце. Он обернулся. Толстые жилы канатов на глазах расходились, грозя оборвать тонкую нить. У него закружилась голова – на мосту была оставленная позади группа паломников. Они шли все вместе, с трудом делая каждый шаг. Мост качался, вторя их ногам.
Подобно старой нити, с негромким шорохом лопнула нить. Одна из двух. Над пропастью вместо молитвы раздался нестройный крик. Люди провисли, успев схватиться за то, что попалось под руку. Кто-то соскользнул вниз, напоследок оставив утихающее эхо, теряясь из виду. Мальчик сделал шаг назад, не зная, куда идти. Сердце вторило их болью.
Человек не обернулся. Он снова сделал шаг и, не оборачиваясь, пошел вперед.
- Тебе не нужны мосты.
И продолжил свой путь, не проронив больше ни слова.
Мальчик отвернулся от криков. Голова была опущена, кулаки сильно сжаты. Костяшки пальцев белели от напряжения. Во рту чувствовал кровь, от закушенной до боли губы. Зажмурив глаза, он сделал шаг. Внутри алым рассветом вспыхнуло Солнце, озаряя силуэт Храма. Крики стихли.
Внутри осталась только дорога.
Вверх поднимались юный Мальчик и Человек.